Как рождаются мифы XX века
Шрифт:
представления о реальной действительности, как они развивались
и трансформировались в первобытные верования.
Поэтому можно говорить и о психологических корнях
возникновения религии. Конечно, реконструировать сознание
далеких предков нелегкое дело, но такие разделы
психологии, как психология личности, социальная психология
и зоопсихология, а также мифология (наука о мифах),
этнография и первобытная археология дают
возможность сделать это хотя бы частично. Попробуем
разобраться в психологических механизмах мифотворчества
и веры в миф, унаследованных от бесчисленных
поколений наших предков и, как будет показано ниже,
продолжающих действовать по сей день.
Первых исследователей «первобытных» племен,
ученых XVIII и XIX столетий, поражала характерная для
этих племен, но удивительная для европейца
особенность: представления, эмоции, поступки, само мышление
«примитивных» народностей во многом резко отличались
от образа мыслей и логики поведения цивилизованных
народов.
Сначала ученые пытались найти в мифах,
представлениях, в мировоззрении «первобытных» людей какую-
то систему, объяснявшую окружающий мир и его
происхождение, нечто подобное философским,
натурфилософским, научным и богословским системам античности,
Древнего Египта, Вавилонии, Индии, Китая. Однако
вскоре выяснилось, что «первобытные» представления
о мире никак не могли быть названы системой.
Наоборот, первое, что бросалось в глаза, — нелогичность,
противоречивость этих представлений, их необычность.
Один и тот же житель Андаманских островов в
разных случаях рассказывает совершенно разные мифы о
происхождении огня, о начале рода человеческого и
т. д. В одной из легенд индейцев Амазонки у ягуара
огонь похищают, в другой ягуар усыновляет мальчика
и велит ему отнести огонь людям, в третьей говорится о
том, что огонь упал с неба и только ягуар, единственный
из всего живого в мире, не любит огонь и боится его.
Противоречия здесь явные, но рассказчиков они не
смущают, более того, им даже в голову не приходит, что
здесь есть противоречия.
Неведомые раньше животные принимаются за
людей, невиданные прежде люди принимаются за живот-
пых. Бородатых европейцев племя гереро, живущее на
юго-западе Африки, приняло за львов; австралийские
аборигены посчитали первых вьючных животных за
жен белых людей, так как они тащили багаж мужчин.
Другое племя, впервые в жизни увидев всадников,
решило, что лошади — это матери седоков, раз они несут
их на своих спинах. А индейцы бороро, обитающие в
бассейне реки Амазонки, всерьез считают, что они и
красные попугаи — одно и то же, прекрасно понимая
при этом, что попугай и человек отличаются друг от
друга.
Характерная особенность мышления культурно
отсталых народов — эмоциональность, свойственная всем
членам коллектива, а не отдельным единицам, как это
имеет место в цивилизованном обществе. Эту
особенность отмечали многие этнографы, изучавшие
«первобытные» племена. Современный человек различает
понятия, вызываемые ими чувства (эмоции) и
поведение.
Мы не смешиваем логические представления с
нашими эмоциями, подавляем инстинктивные реакции, если
они возникают под влиянием чувств. В «первобытном»
сознании такого разделения нет: понятия слиты с
эмоциями, эмоции — с действием, поведением. Необычные
представления вызывают соответствующие эмоции, а
вслед за ними и необычные действия. Эмоции же,
вызываемые такими представлениями, —это чаще всего
ощущение неизбежности чего-либо, беспокойство, страх —
тот самый страх перед духами, о котором речь шла
выше.
«В районе Камеруна туземцы на моих глазах
разносили в щепы очень хорошую лодку, — писала Мэри
Кингсли, выпустившая в конце прошлого века
монографию о жизни народов Западной Экваториальной
Африки.— Я спросила, зачем они это делают. Мне
ответили, что лодка эта имела обыкновение отвязываться
ночью и плыть вниз по реке, где ее кто-нибудь
останавливал, чтобы привести обратно. За это хозяину лодки
приходилось платить либо козой, либо тремя клубнями
ямса. Иногда с этой лодкой случалось, что ее относило
в сторону и она срывала чужие сети. Тогда, конечно,
приходилось платить хозяину сетей. Вот почему
владелец этой лодки, чувствуя, что она его разорит, решил
рассчитаться с нею одним махом». Абориген Австралии
видит во сне, что он должен нанести себе серьезную
рану. Проснувшись, он делает это. Жителю
Ново-Гебридских островов снится, что его жилище должно быть
уничтожено. При пробуждении от тотчас сжигает свой
дом. Ив д'Эвре, один из первых европейцев, видевших
туземцев Южной Америки, с удивлением констатировал:
«Подравшиеся между собой люди по окончании драки
поджигали свои хижины; никто не имел права