Калле Блумквист и Расмус
Шрифт:
Впервые Калле почувствовал себя бессильным. Он уже начал уставать от препятствий, встававших на их пути. Оставалось только ждать, пока утихнет ветер, а шторм мог продолжаться несколько дней. Где найти пристанище и еду на это время? Находиться в шалаше Калле не мог - там они станут его искать, и съестных припасов у него больше не было, их конфисковали киднэпперы. «Ничего не может быть глупее», - в полной растерянности подумал Калле, испуганно блуждая меж елями. В любой момент Никке мог примчаться за ним. Нужно было быстрее решать, что делать.
Внезапно сквозь шум ветра он услыхал громкие крики о помощи, доносившиеся из домика Евы Лотты. От ужаса
Петляя и делая большие крюки, он вернулся назад той же дорогой, что и пришел. Приближаясь к домику, он все яснее различал голоса и, к своему удивлению, услышал, что на помощь звал Никке. Никке и Расмус.
Интересно, что делают Ева Лотта и Андерс с Никке? Отчего он так вопит? Любопытство гнало Калле узнать, в чем дело, хотя это было рискованно. Но, к счастью, лес тянулся до самого домика. Проявив некоторую изобретательность, можно было незаметно подкрасться к самому окошку Евы Лотты.
Калле, словно уж, полз под елями. Теперь он был так близко, что мог слышать, как в домике кричит и ругается Никке, и слышать чьи-то другие, довольные голоса. Никто, как видно, уже не лупил Никке, отчего же он так злится? И отчего он остался в домике, вместо того чтобы отправиться на поиски беглеца? А что это валяется на земле и блестит среди хвойных иголок под самым носом у Калле?
Это был ключ. Калле поднял его и стал внимательно разглядывать. Может, это ключ от домика Евы Лотты? Тогда как он попал сюда? Новый вопль Никке рассеял его сомнения.
– Инженер Петерс, на помощь!
– кричал Никке.
– Они заперли меня! Иди сюда и открой дверь!
Лицо Калле расплылось в широкой улыбке. Никке оказался взаперти вместе со своими пленниками - это очко в пользу Белой Розы! Довольный Калле сунул ключ в карман брюк.
Но в тот же миг он услыхал, как Петерс, Блум и Сванберг бегут сюда. И Калле окаменел от страха. Он понял, что через несколько минут за ним начнут охотиться. Теперь они будут искать его еще более рьяно, чем прежде. Ведь то, что Калле снова на свободе, было смертельной угрозой для Петерса, достаточно проницательного, чтобы понять: Калле изо всех сил постарается раздобыть помощь. Поэтому самым важным для Петерса было любой ценой помешать мальчику покинуть остров. Калле знал: Петерс ни перед чем не остановится. Мысль об этом заставила Калле побледнеть, несмотря на загар. Он лежал, пугливо прислушиваясь к топоту бегущих ног, который все приближался. Ему надо было срочно найти в течение нескольких драгоценных секунд убежище.
И тут он увидел это убежище, увидел под самым носом. Отличное убежище, где они наверняка не станут в первый момент его искать. Под каменным фундаментом домика было ровно столько места, чтобы мало-мальски удобно расположиться. Только с западной стороны фундамент был такой высокий, ведь домик стоял на откосе, спускавшемся вниз, к морю. Там поднималась высокая трава и целые заросли темно-розового иван-чая, который довольно надежно защитил бы Калле от посторонних взглядов, если бы кому-нибудь пришла в голову мысль поискать за домом. Быстро, словно ласка, забрался Калле как можно дальше под фундамент дома. «Если они станут искать меня здесь, они просто дураки, - подумал он.
– Но если у них есть хоть капелька ума, они будут искать беглеца как можно дальше
Калле улегся под фундаментом, а наверху разразилось настоящее землетрясение, ведь до Петерса дошла наконец ужасная истина: Никке заперт, а Калле удрал.
– Бегите, - дико завопил Петерс, - бегите и поймайте его! И без него не возвращайтесь, иначе я за себя не ручаюсь!
Блум и Сванберг побежали, а Калле услыхал, как Петерс, сквернословя, всадил в замочную скважину ключ, свой личный ключ, и открыл дверь домика, где содержались пленники. Затем над головой Калле, наверху, разразилось еще более страшное землетрясение. Бедняга Никке отчаянно защищался, но Петерс не знал пощады. Более ужасной выволочки Никке, верно, никогда еще не получал, и это продолжалось до тех пор, пока не вмешался Расмус.
– Какой же ты несправедливый, инженер Петерс, - сказал Расмус. Калле слышал его решительный тоненький голосок так отчетливо, как если бы находился в той же самой комнате.
– Ты страшно несправедливый. Никке ведь не может отвечать за то, что я запер дверь, а ключ выбросил в лес.
Петерс ответил ему грозным рычанием. Потом закричал, обращаясь к Никке:
– Беги и отыщи мальчишку, а я пойду и попытаюсь найти ключ.
Лежа в своей норе, Калле вздрогнул. Если Петерс начнет искать ключ, он окажется в опасной близости от убежища под фундаментом, в слишком опасной близости, и все будет кончено.
В самом деле, что за собачья жизнь! Каждую минуту надо быть готовым защищаться от новых опасностей. Калле думал быстро, а действовал еще быстрее. Услыхав, что Никке и Петерс выходят из дому и запирают дверь, он в ту же минуту покинул свое убежище. С бешеной быстротой выполз он из-под фундамента и встал ближе к углу дома. А как только увидел бегущего Петерса, проворно метнулся вдоль противоположной стороны дома к мосткам, с которых секундой раньше сошел Петерс. В отдалении он увидел спину Никке, который уже почти скрылся в лесу. Сунув руку в карман, Калле извлек оттуда ключ. И, к нескрываемому удивлению Евы Лотты и Андерса, он вошел в дверь буквально через минуту после того, как ее захлопнули за собой Петерс и Никке.
– Молчи, - тихо приказала Ева Лотта Расмусу, который собирался что-то произнести по поводу неожиданного появления Калле.
– Я ведь ничего не сказал, - раздосадованно оправдывался Расмус, - но если Калле…
– Тс-с-с!
– зашипел Андерс и предостерегающе указал на Петерса. Тот рылся под самым окном и был явно рассержен, что не мог найти ключ.
– Пой, Ева Лотта, - прошептал Калле.
– Петерс не должен слышать, что я запираю дверь.
Ева Лотта встала у окна, чтобы заслонить собой Калле, и во все горло запела:
– Думаешь, все пропало,
Нет, такого не бывало…
Кажется, ее пение не принесло большой радости инженеру Петерсу.
– А ну заткнись!
– раздраженно воскликнул он, продолжая искать.
Он тыкал палкой в траву под окном, раздвигая стебли иван-чая. Они слышали, как он тихонько ругается про себя. Потом, прекратив поиски, он исчез. Они слушали, затаив дыхание, и ждали. Уберется ли он восвояси или войдет к ним и увидит Калле? Сначала они только слушали и надеялись, а потом услыхали шаги Петерса на мостках. Он шел к ним, Боже, он шел к ним! Они смотрели друг на друга, измученные, бледные, и ни одна разумная мысль не приходила им в голову.