Камень без меча
Шрифт:
Хозяин жил роскошно. Стены залы украшали гобелены и фрески, пол закрывали ковры. Висели охотничьи трофеи: головы жутких созданий – хоботяр и броненосцев. Кроме огня в камине, горела едва ли не сотня свечей.
Персиваль велел немедленно собрать на стол.
Санчо никогда еще не пробовал таких кушаний, да и названий большинства из них не знал. Под шумок он даже хотел налить себе вина из кувшина, но посмотрел на Ланселота и не решился. Из напитков, кроме вина, имелась лишь вода, зато какая! Персиваль сказал, ее доставляют из особых источников в ледяных пещерах. Он даже
Тристан воспользовался исчезновением усталости в своем духе: с утроенными силами налегал на все блюда сразу, при этом постоянно разглагольствовал и нахваливал хозяйского повара. На это Персиваль сдержанно поведал, что повар какое-то время инкогнито жил на Земле среди людей и нахватался секретов французских и итальянских кулинаров. И это не считая поваренных манускриптов Хьёрварда и Эвиала, а кое-что осталось и от самого Мерлина. Тристан закатывал глаза.
Только когда со стола было убрано, хозяин спросил о цели приезда.
Ланселот без обиняков сказал, что ищет Артура. Рассказал о похищенном Экскалибуре, нападении Гаррета и Мордреда.
– Значит, один теперь… – Хозяин замка посмотрел на огонек свечи. Та стояла перед ним единственная, в отдельном подсвечнике, в то время как у других всегда были соседи в их канделябрах и люстре.
– Нет, – Ланселот кивнул на Санчо, – нас уже двое.
– Ты взял оруженосца…
Кукушкин смутился, не выдержал взгляда Персиваля.
– Как же давно у нас не было учеников! А я бы мог многому научить… – Лицо Персиваля стало жестче, обозначились впадины, и оно сейчас особенно напоминало поверхность камня.
Он вдруг порывисто встал с кресла, едва не опрокинув свой бокал:
– Мне стоит кое-что вам показать.
…Идти пришлось недалеко. Хотя Санчо все было интересно. Он вертел головой по сторонам так, что шея едва ли не хрустела.
Замок совсем не был похож на то, что рисовало воображение. Никаких мрачных серых стен, только при входе. Стены в коридорах были покрыты фресками и гобеленами, так же как и в зале, где хозяин принимал гостей – интересно, часто ли у него кто-нибудь бывал? В простенках стояли причудливые доспехи и висели коллекции разнообразного оружия.
Хозяин привел их в зал. Нечто среднее между лабораторией и музеем.
Санчо с барабанным боем в сердце рассматривал диковины: зубы тварей, неизвестных не только науке, но и мифологии, причудливые ветвистые кристаллы, зарисовки необыкновенных ландшафтов. От заспиртованного эмбриона мормата его передернуло. Персиваль демонстрировал удивительные приборы собственного изобретения. Кукушкин вертел в руках эти штуки с тем же чувством, с каким первый раз дотрагивался до мечей и шпаг в мастерской Ланселота.
Рыцарь и Тристан тоже слушали Персиваля и, казалось, забыли о цели визита.
Но не забыл сам хозяин. Правда, напомнил весьма странным образом.
– У тебя смышленый ученик, Ланс. А не забыл ли ты мои уроки?
Ланселот пожал плечами.
В этом музее-лаборатории было два выхода. Дальний, как выяснилось, приводил в зал для фехтования. Наверное, сэр Персиваль отдыхал здесь в перерывах между напряженными учеными занятиями.
Чем-то зал был похож на тот, что располагался в сарае у Ланселота. Те же стойки для оружия, манекены и даже кожаный мешок. Но коллекция оружия смотрелась куда как богаче, и никаких самоделок – все по-настоящему антикварное. И кожа на мешке была явно натуральная, потертая, скорее всего даже снята с какого-нибудь мифического животного, убитого Персивалем во время охотничьей экспедиции.
Санчо завороженно оглядывался. Ланселот оценивающе пробежал глазами по клинкам. Тристан немедленно уселся на стул, такой же антикварный, как и все остальное, и откинулся на спинку с видом заправского жюри.
Персиваль вытащил из стойки две метровые палки и бросил одну Ланселоту.
Рыцарь и Персиваль встали друг напротив друга. Санчо попятился и оказался рядом с Тристаном. Незаметно появился чопорный гоблин-дворецкий, поставил на круглый столик поднос с напитками и снова пропал.
Санчо подумал, как они собираются драться на сытый желудок, но понял, что и сам ни капли не чувствует тяжести в животе. Так что соперники были в отличной форме.
От зрелища перехватывало дух. Поединок был бы похож на балет, если бы не треск палок, что парировали удары друг друга. О балете напоминали и постоянные взмахи ногами: то рыцарь, то хозяин замка старались зацепить один другого быстрым высоким шассе или фуэте.
Больше всего удивлял Персиваль. Несмотря на возраст и долговязую, не особо складную фигуру, он был изящен, стремителен и необыкновенно точен. Его удары ногами были как выстрелы из пистолета. Только пуля не может остановиться в миллиметре от виска, а носок башмака Персиваля – вполне. Именно так Санчо и видел эти удары: замечал ногу, когда та останавливалась в конце удара. Точно так же застывала на расстоянии пары волосков от мишени палка хозяина.
Прошло всего одна-две минуты, и оруженосцу стало ясно, что его наставник проигрывает с разгромным счетом. Персиваль все время опережал соперника – на один шаг, один удар. Он всегда интеллигентно убирал ногу, не завершая движения, и возвращался в стойку.
– Ай, класс! – хлопал себя по колену Тристан.
Непонятно было, за кого он болел.
– Неплохо, – Персиваль элегантно сунул трость под мышку, и Санчо узнал в этом «неплохо» знакомые интонации.
Рыцарь тоже опустил трость.
– А теперь ты, малыш, – Персиваль обернулся к Санчо.
Кукушкин охнул внутри, но ничем себя не выдал.
Нет, он отнюдь не испугался тумаков Персиваля: видел же, как тот аккуратен с Ланселотом. Санчо испугался ударить в грязь лицом. Уж если сам Ланселот показал такие результаты, что ожидать от ученика? Вот скажет Персиваль: нет, совсем не годится твой малыш для такого дела, – и что тогда?
Но Санчо отлепился от стены.
– Давай, давай! – громко подбодрил Тристан. – Покажи ему, где раки зимуют. Тоже мне, профессор!