Камень без меча
Шрифт:
Глава 12
Меч без камня, камень без меча
Голос был негромкий, но почему-то эхо гулко разнеслось под сводами. Казалось даже, что голос раздался оттуда, сверху.
Санчо вздрогнул.
Ланселот уже был на ногах, а из правой руки выросла грань метамеча в любимом образе палаша.
– Ты хотел встретиться ради этого? – Голос прозвучал ближе, потому что его обладатель успел сделать несколько шагов от дальнего входа в каминный зал. На движение рыцаря он как будто не обратил внимания.
Ланселот слегка опустил меч, но не убрал его.
– Здравствуй, Артур!
Оруженосец, который так и остался сидеть в кресле, как будто приклеился на оставленную кем-то магическую жевательную резинку, вытянул шею, не веря, что перед ним тот самый.
Не верилось в это хотя бы потому, что Артур выглядел моложе последнего из рыцарей. На вид ему можно было дать от силы лет двадцать пять. У него были короткие, чуть вьющиеся волосы без всякого намека на седину, не то что у Персиваля. Артур вообще на вид годился в сыновья хозяину Тинтагэля, как будто тот носил имя не сэр Персиваль, а сам Утер Пендрагон. Не верилось, и что этот молодой человек прожил на свете более тысячи лет, и что Персиваль когда-то был его учеником и оруженосцем, а вовсе не наоборот.
Артур обладал тонкими чертами лица и таким взглядом, будто все про тебя знал с самого начала. Он лишь раз взглянул на Санчо, и тот поежился, хотя взгляд бывшего магистра Ордена не был жестким. Больше того, Артур слегка улыбался, одними губами. Улыбка у него тоже оказалась идеально правильной, а не скособоченной, как у Ланселота.
Персиваль вновь затягивался трубкой, словно перед ним только что не блеснул клинок. Тристан наблюдал за всем с интересом, все так же удобно расположив себя в кресле.
– Я не собираюсь с тобой сражаться, Ланс, – Артур развел руки в стороны, показывая, что они пусты и открыты.
Экскалибур пропал из рук рыцаря. Санчо показалось, что меч несколько раз моргнул, будто неоновая реклама. Вероятно, Ланселот колебался.
– Это ты нас сюда заманил, – рыцарь отослал свое разумное оружие, но оставался таким же собранным, как перед рукопашным поединком.
– Я был неправ, – Артур остановился. Он не был так худ, как Ланселот или Персиваль, и не носил ни грамма лишнего веса, как Тристан или Санчо. Если нынешний хозяин Тинтагэля излучал аристократизм, даже с неприбранной бородой и шевелюрой, то Артур был вроде как самой Властью. Он словно каждую секунду без каких-либо усилий контролировал все, что происходит в каминном зале. Даже пламя в очаге, казалось, могло подчиниться его приказу и загореться сильнее или, наоборот, погаснуть.
В этом зале Артуру не повиновался лишь один Ланселот.
– Мне нужно было прийти и поговорить с тобой самому.
– Но ты предпочел натравить сначала Гаррета на меня, а потом Мордреда на моего оруженосца, – в тон Артуру ответил рыцарь. – Только зачем ты послал ведьму?
– Она своевольна. И она не ведьма. Ланс, да, это я сам за тобой послал, – Артур взглянул на Тристана.
Ланселот тоже посмотрел на Тристана. И Санчо вместе с ним. Один лишь Персиваль невозмутимо курил.
А Тристан, похоже, готов был провалиться сквозь кресло, каменные плиты пола и где-то там внизу – уже сквозь землю острова Авалон.
– Потом, – сказал ему Ланселот. – Если будет «потом».
– Будет, – вмешался Артур. – Я для того всех и собрал. И тебя, Ланс, и твоего оруженосца. Сядь и послушай меня.
Лишь теперь Санчо открыл, что Артур без малейшего акцента разговаривает по-русски. Не хуже Персиваля. А ведь он британец… или даже бритт, ведь родился еще в те времена, когда не было такого государства, а лишь племена.
– Готов тебя выслушать стоя, – ответил Ланселот.
– Как скажешь. Тогда я приглашу остальных. Впрочем, они уже здесь.
Санчо не понял, давал ли Артур какой-то сигнал. Только не успел он все произнести, как в зале появились и другие люди.
Кукушкин сразу узнал Мордреда. Рыцарь-покойник вошел, завернувшись в свой рваный плащ и позвякивая шпорами. Санчо испугался заглянуть ему в глаза – было стыдно, что он тогда легко сдался, хотя и не умел фехтовать. Если по-честному, то его грань Экскалибура сейчас должна была находиться у Мордреда.
Но Мордред равнодушно взглянул на Санчо, как на часть обстановки, и пристально смотрел уже на одного только Ланселота.
В зал вошли еще четверо, все в старинной одежде, а на кожаной перевязи они носили клинки в ножнах. Кое-кто даже не один, а два.
Санчо поежился.
Не было никаких сомнений, что они с рыцарем попали в западню, хорошо подготовленную некогда лучшими друзьями Ланселота.
– Господа, я предлагаю всем собраться в круг, – сказал Артур. – Хотя наш стол и в Камелоте.
Как будто из ниоткуда появились несколько гоблинов прислуги, расставили стулья с высокими спинками и исчезли. Вплыл дворецкий с подносом, где пыльную бутылку окружали бокалы непривычной для землянина формы. Не теряя важного вида, он быстро и сноровисто разнес напиток, даже поставил бокал на подлокотник кресла Санчо, и тоже удалился.
Санчо увидел, что Персиваль и Тристан уже сидят спиной к огню – как будто их кресла могли вращаться и сами развернулись к Артуру, покоряясь его власти. Другие бывшие рыцари тем временем тоже расселись по местам. Свои шпаги – а почти у всех были, вопреки легенде, именно шпаги, рапиры или нечто подобное, с большими чашками для защиты руки, – они приставили в ножнах рядом с собой.
Вокруг Артура образовалось кольцо. Остались стоять только Мордред и Ланселот. Рыцарь-мертвец скользнул вдоль стены ближе к очагу и замер, будто статуя, облокотившись о каминную полку. Санчо подумал, может, так он борется с трупным окоченением.
Артур тоже занял приготовленное ему кресло. Ланселот не сел, а положил руку на спинку, будто на плечо товарища.
– Я рад, что мы снова вместе, сэры, – начал Артур. – Жаль, что не в полном составе. Но отрадно, что в наших рядах появляется и молодая кровь.
Он говорил так, как будто никто не продавал свои мечи, не нападал на бывших соратников и не нарушал вековых обетов. Как будто Орден никогда не распадался.
– Ланселот, – обратился Артур к наставнику Санчо, – у твоего оруженосца еще нет рыцарского имени. Но думаю, следует представить нас. Встань, юноша! – повелел Артур Кукушкину, и Санчо, не успев ничего сообразить, вдруг понял, что уже стоит по стойке «смирно». Разве что каблуками не щелкнул.