Каменные клены, Элтанг Лена

Каменные клены

на обложку

Элтанг Лена

Шрифт:

— Кровью? Какая гадость, — сказала Саша и блаженно улыбнулась.

1993

Есть трава Богородичная, ростет при великих реках и та трава вельми добра малым детям давать пить в молоке, то помогает от всякия скорби. А мочняя ко всему, угодна с ладаном от врагов во храмине окуривать.

…Хедда же, напротив, многое успевала, просто двигалась медленно, поводя широкими боками, их с Младшей связывала ленивая уверенность в своей красоте, в своей нужности миру, в том, что они все успеют, обе сидели за завтраком в пижамах, не обращая внимания на то, что под ножку столика

подложен кусок картонки, радуясь тому, что постояльцев сегодня нет и можно бродить целое утро в халате нараспашку.

Саше казалось, что из-за этих двух гладких мешкотных лошадок — большой и маленькой — нерв дома болезненно ослаблен, его пружины одрябли и ноют, она вертелась на стуле, нетерпеливо догрызала тост, с отвращением наблюдала, как Хедда вносит гору блинчиков, сочащихся маслом, и банку с черничным вареньем.

Еле заметная плутоватая усмешка пряталась в углах Хеддиных губ — вот она потягивается, вот она ежится, как будто ждет, что кто-то сильный, такой же большой, как она, подойдет сзади и возьмет ее глупые круглые груди в ладони и сожмет покрепче. Скорее бы, думала Саша, этот кто-то нашелся, вот бы мы с папой обрадовались, вот бы мы зажили на славу.

Растянув свой завтрак до полудня, мать и дочь засучивали рукава и принимались за стирку или уборку, а Саша брала книжку и уходила в глубь сада, там у нее был заросший боярышником угол за теплицей, возле ограды, и каменная скамейка на двух раздвоенных рыбьих хвостах, оставшаяся от прежних хозяев.

Скамейка была самой старой вещью в «Кленах», холодной, неудобной, но Саша снимала с вешалки пиджак отца, висевший в прихожей вместе со старой фетровой шляпой — отец надевал это все, когда работал в саду по воскресеньям, — и садилась на него, подвернув под себя ноги, спокойно дожидаясь, пока Хедда, потеряв терпение, придет за ней и встанет у теплицы, уперев кулаки в обтянутые сатиновым фартуком бока и покачивая головой.

Глядя в ее полные укора голубые глаза, Саша не испытывала угрызений совести, она-то знала, что дом держится на ней, независимо от того, кто в нем моет посуду или застилает постели. Раньше он держался на маме, а теперь — на ней, как бы Хедда не суетилась и не строила из себя.

Она знала, что держит «Клены» в своем маленьком кулачке и что, если она разожмет его, все рухнет, поедет, поползет, обернется бесстыдной изнанкой театрального задника — так перепуганный пассажир держит кулак крепко сжатым, когда самолет попадает в тучи и начинает неловко переваливаться с боку на бок. Пассажир-то знает, что только его желание приземлиться, остаться живым, увидеть черепичные крыши города и серую посадочную полосу аэропорта держит эту бессмысленную железную коробку в воздухе, только его жадное желание, только его.

Гостевая клуба Луферсов. 2008

Пишет Леви Джуниор:

Сенсация! Ламия прячет кого-то в комнате на верхнем этаже. Уже два дня! Наш друг Финн Эвертон утверждает, что это бывшая комната покойной сестры, но теперь она заперта. Финн видела, как Ламия ходит туда с чаем и тостами. Когда Финн спросила Ламию, нужно ли там убираться, та посмотрела на нее с отвращением и написала большими буквами: НЕ ЛЕЗЬ КУДА НЕ ПРОСЯТ.