От мешков вещевых горбаты,От винтовок и станкачей, —Молчаливо брели солдатыВ черный чад фронтовых ночей.Безглагольные, точно камень,Шли… Дорога в крови мужчин.Я волок вас, скрипя зубами,По ничейной земле тащил,Чтоб потом, в свой черед и муку,Плыть на ваших руках, в бреду,По горячему, словно уголь,Обагренному кровью льду.Мы бывали хмельны без водки —Нараспашку рванье рубах!И любовь моя — одногодки —Умирали в моих руках.Умирали: «Ах, мама милая,Через слезы ты мне видна…»И была вам порой могилаВ час несчастный на всех одна.Я вас помню в кровавых росах,Где разрыв, а потом ни зги,Ваши грязные, как колеса,Задубевшие сапоги;Ваши выжженные шинели,Тенорок, что в бою убит,Ваши губы, что занемелиИ для жалоб, и для обид.Сколько прошлое ни тряси я —Все одно и то же, как стон:«Лишь была бы жива РоссияПод зарею своих знамен!»…И надежда, и боль веков —Легендарное поколеньеНепришедших фронтовиков.Вас запомнят века другие,Всей безмерной земли края,Братаны мои дорогие,Мои мальчики, кровь моя…
Марк Гроссман в освобожденном Дрогобыче. Август 1944 года.
Весна 1945 года в Штеттине. Марк Гроссман (справа) и шофер редакции фронтовой газеты Иван Дуров.
1941 год. Северо-Западный фронт. Степан Щипачев принимает присягу.
Сентябрь 1941 года. Северо-Западный фронт. Сержант Александр Быстров (справа) поздравляет своего друга Ивана Бурму, сбившего вражеский самолет. Марк Гроссман снял их перед полетом, из которого летчики не вернулись.
1942 год. Северо-Западный фронт. Писатель Иван Стаднюк.
1942 год. Северо-Западный фронт. Писатель Иван Стаднюк.
1941 год. Северо-Западный фронт. Поэт Аркадий Кулешов.
2-й Белорусский фронт. Сентябрь 1944 года. Композитор Модест Табачников и Марк Гроссман.
ПОЭЗИЯ
Стихи фронтовиков
Леонид Забалуев
СТИХИ
ВОСПОМИНАНИЕ О ХАЛХИН-ГОЛЕ
Густая трава, словно шелк,Ходы тарбаганьи, как соты…Степная река Халхин-Гол —Прозрачные, быстрые воды.Уходят в камыш берега,Песком затянуло откосы,Здесь, ветры взметнув на рога,Проносятся дикие козы.Тут злы комары, как шмели.Их густо, лишь скроется солнце…Ты помнишь, товарищ, как шлиМы здесь на траншеи японцев,Когда самурайская теньЛегла на просторные водыИ кровью окрасился деньМонгольской нелегкой свободы?Ключом закипала водаВ неистовом бешенстве боя!..А мы, молодые тогда,Здесь насмерть стояли с тобою.…Свела нас большая судьба —Бойцов-побратимов, товарищей,И чья б ни пылала изба,Мы вместе тушили пожарища.
БОЕВОЙ ЭФИР
Эфир — не легкий ветерок,Не воздух ласковый и синий, —Его пронизывает токКривыми хитроумных линий.Эфира сложная судьбаАрмейским вверена связистам.В нем каждый миг идет борьбаЗа право связи самой быстрой.Эфир штормитКрутой волнойИ стонет, взорван канонадой…Бой на земле,В эфире бой —И оба выиграть нам надо!
Анатолий Головин
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Стихотворение
Праздник флаги клубит,и салюты, салюты в честь давних побед.Радость в трубы трубит,и забытого нет,и воскресшего нет.Утонули в цветах обелиски.В граните былое молчит.Только память о близкихбессильно кричит.Бьется Вечный огонь.И оркестры, и песни.И гитары звенят в одиночку…Вот вздохнула гармоньи «Катюшу» влюбленно несет по лесочку.Одногодки мои не от хмеля хмельны.Ордена золотятся немеркнущим блеском…— …это мы с Рокоссовским…— …с Толбухиным мы…— …в начале еще…— …под Брестом…Песня женщин. Такая душевная ширь,столько в ней неизбывной печали:— …это мы дни и ночи, Урал и Сибирь,ваши пушки огнем заряжали…
Владимир Бухарцев
РАЗМЫШЛЕНИЯ В ШКОЛЬНОМ МУЗЕЕ
Стихотворение
В школьном музее,в маленьком зале,год сорок первыйнам показали.Здесь, на столе,под стеклом мутноватымнашего горялегли экспонаты:каска, патроны,граната и флягада пожелтевшаяписем бумага.А со стеныс фотографий гляделирусские парнив солдатской шинели,парни, ушедшиев мутную роздымь…Мертвые парни,как мертвые звезды.Так проступаласквозь грозы и бедыподлинность нашейвеликой победы.Разве забудешьдлинные версты,где не однаждыпадал и мерз ты,где обожжен былв жарком июле,где не дожди выпадали,а пули,где и мужал тыпарнем безусым…Старая Русса,ах, Старая Русса…Мы по призывушагали в солдаты,рыли окопы, крыли накаты,раны болелив бинтах порыжелых,мы замерзалив снегах подо Ржевом.Но поднималисьс волжской шугою,но выгибалиськурской дугоюи проходилиКорсунь и Яссы —так продолжали мышкольные классы.Мы становилисьседыми в семнадцать.Мы, повзрослев,отучались бояться,и, не считая,врагов своих били,и беззаветноРоссию любили.Вот потому-тоу стендов музеянынче собралветеранов-друзей я.А о войне говорили им дети.Разве для нихэти годы, как грозы?Разве для нихэто память сквозь слезы?О пережитом,о недожитом,о позабытом,о незабытом…Им бы без края чистого неба,солнца — на лето,на зиму — снега,трав им на май,на сентябрь — листопада.Только войны имне надо, не надо…
ПРОЗА
Воспоминания
Оренбургскому писателю, участнику Великой Отечественной войны Анатолию Гавриловичу Рыбину — 70 лет. Автор известных читателям романов «В степи», «Люди в погонах», «Трудная позиция», «Скорость», «Рубеж» и других начал свою литературную работу военным журналистом, о чем и рассказывает он в дневниковых записях огненных лет.
Анатолий Рыбин
ПО ДОРОГАМ ВОЙНЫ
Лето — осень 1941 года
22.6.41.
Тревожное утро
В субботу вечером в гарнизонном Доме Красной Армии состоялся большой концерт. Выступали приехавшие из Курска артисты и участники местной художественной самодеятельности. После представления мы, работники редакции дивизионной газеты «Советский воин», которая помещалась в том же здании на втором этаже, собрались в своей комнате. Из распахнутых окон открывался ночной вид на тихую, осыпанную звездами реку Случь. За рекой на взгорье сиял электрическими огнями небольшой украинский город Новоград-Волынский. Настроение у нас было предвыходное, веселое. Редактор, старший политрук Михальский, как бы по секрету сообщил:
— Если верить слухам, командование наше собирается на рыбалку. Комкор Рокоссовский тоже.
У присутствующих загорелись глаза.
— Может, и нам отставать не следует?
— А что, момент самый подходящий!
Я задумался. У меня на выходной был свой план — закончить уже начатый очерк о танкистах, заказанный редакцией газеты Киевского особого военного округа. Но разве можно было устоять перед завораживающей тишиной теплой июньской ночи? Нет, конечно. И я согласился: