Капля огня
Шрифт:
– Это у тебя мнительность, дружочек, - меланхолично отмахнулась Антония и задумалась.
– На арабов, говоришь?...
– Именно. А теперь я, с вашего позволения, сударыня, отправлюсь на рынок. Мне обещали оставить паровую свинину для отбивных. Заодно и к этим типам присмотрюсь.
– Присмотрись. И пива купить не забудь. Грешна, люблю пиво к отбивным.
– А то мы не знаем...
– Карлик исчез за дверью и появился через пять минут уже облаченным в пиджачную пару и летнюю шляпу.
Ритуал ухода на рынок был неизменен и соблюдался неукоснительно.
Усадив Нику за столик, Коровин ринулся к стойке и притащил две чашки кофе, два стакана холодного апельсинового сока и огромную вазочку, скорее даже вазу с разноцветными шариками мороженого, политыми сиропом, жидким шоколадом и посыпанными орехами.
– Это все мне?
– девушка с подозрением уставилась на тут же начавшее таять угощение.
– Вам!
– Вадим Игоревич прижал руку к области сердца и умоляюще попросил: - Говорите же, не томите!
– Неужели для вас так важно переехать именно в квартиру Антонии?
– уточнила Ника.
– Ведь рядом есть и другие дома.
– Мне нужен именно этот дом! С первым этажом я уже почти договорился. Только двоих уломать осталось - Сапожникова и госпожу Антонию.
– Не понимаю, - Ника осторожно отправила в рот кусочек желтого шарика. Мороженое оказалось банановым.
– Объясните.
– Все очень просто. Когда-то в Репьевске жил известный торговец мануфактурой купец Афанасий Коровин.
– Ваш предок?
– сообразила Ника, приглядываясь к розовому шарику. Только бы не малиновое.
– Да, прапрадед. И именно он выстроил этот дом, особняк для своей семьи. Вот я и хочу его вернуть и вновь перестроить, как было.
– Но ведь третий этаж, насколько я понимаю, уже куплен кем-то...
– Да, Олегом Ступиным, - с досадой пробормотал Вадим Игоревич, пробуя кофе и морщась.
– Думаю, что он сделал это специально, чтобы мне дорогу перебежать. Хуже нет, когда такие вот завистники заводятся. Сколько он мне уже крови попортил, не передать.
– Какие у вас тут страсти кипят...
– она все-таки рискнула лизнуть розовое мороженое. Клубника.
– Да, не говорите. Городок невелик, все друг друга знают, все на виду. А я, дурак, и не скрывал, что хочу прапрадедов дом откупить. Вот Рогатый и влез.
– Рогатый? Это кличка такая?
– догадалась Ника, но не стала уточнять, откуда взялось прозвище. Мало ли - вдруг в этом и кроется причина нелюбви Ступина к Коровину. Да и, собственно, какое ей дело?
– Ну вот что, - она смело воткнула ложечку в белый шарик.
– Я уполномочена Антонией предложить вам следующее: она согласна будет продать вам свою квартиру. Но при условии, что вы поможете вернуть то, что у неё пропало.
– Э?
– подавился Вадим Игоревич кофе.
– В каком смысле пропало?
Тактику, которая могла бы вынудить Коровина вернуть пропавший камень, выработала сама старуха. Понятно ведь, что если "Каплю огня" украл назойливый бизнесмен, то он в этом никогда в жизни не признается. Но если дать ему шанс представить все, как поимку неизвестного воришки, то картина будет совсем другой. Нику смущало одно - что если Вадим Игоревич о рубине ни сном, ни духом не ведает? Тогда он может кинуться на его розыски и спутать все карты. Или наоборот - добиться успеха куда быстрее, с его-то знанием местной специфики. "Ну и черт с ним, - хлопнула Антония ладонью по столу, - пусть добивается. Нам важен результат!"
– А что именно пропало у госпожи Романовской?
– осторожно спросил Коровин, откашлявшись. Ника вздрогнула, но затем сообразила, что он имеет в виду не её, а Антонию - фамилии-то у них одинаковые.
– У неё исчез камень. Круглый неграненый рубин в золотой оплетке.
– Всего-то?!
– взвился бизнесмен.
– Я готов взамен заказать любую драгоценность, только уточните, как она должна выглядеть и размер.
– Нет, - девушка покачала головой.
– Антонии нужен именно её камень, и только он. Он дорог ей как память, это фамильная драгоценность, понимаете?
– Понимаю!
– глаза Коровина сверкнули, и он вздохнул.
– Очень хорошо понимаю! И какая, извините, сволочь могла покуситься?
– Она не только покусилась, увы...
– Ника тоже попробовала остывающий кофе. Ничего страшного, бывает и хуже.
– Камень исчез, украден. Ну, в общем, вы поняли? Поможете его отыскать и вернуть?
– Я постараюсь, - потупился Вадим Игоревич.
– Но пока понятия не имею, как это сделать. Впрочем...
– Учтите, довольно невежливо перебила его девушка. Это условие действует до полуночи - с двадцать четвертого на двадцать пятое июня. Камень нужен до этого срока. Минутой позже договоренность утрачивает силу.
Коровин вытаращил глаза.
– К-как - до полуночи? Почему?
– Каприз у Антонии такой. И ещё она просила ни в коем случае не прикасаться к камню, только к оправе.
– Пуркуа бы не па?
– вид у бизнесмена был ошалелый.
– То есть да - женские капризы вещь сильная. Но с таким я ещё не сталкивался, а меня удивить сложно.
– Значит, вы согласны?
– спросила Ника в надежде, что Коровин стырил злосчастный таки камень и поспешит вернуть его старой актрисе сегодня же. Но вот незадача - присмотревшись за время общения к Вадиму Игоревичу, девушка с огорчением поняла, что на роль обычного воришки он никак не подходит. Да и необычного - тоже. Вполне приличный человек, симпатичный и простодушный. И если это не маска и не игра, значит, камень не у него. Увы, увы...
– Извините, Вероника, - внезапно озадачился Коровин.
– А где я мог вас раньше видеть?
Ну вот, а она так надеялась, что мужики не смотрят душераздирающие сериалы, в которых она имела счастье сниматься, и уж точно никто её не узнает без грима и с прической "детский сад на даче".
– Вы случайно в нашем театре не играете?
– продолжил Вадим Игоревич.
– А у вас тут театр имеется?
– откровенно изумилась Ника.
– Имеется, - с гордостью сообщил её собеседник.
– Причем, самый настоящий. Хотя и не слишком большой и известный.