Капризный ангел

Картленд Барбара

И все же какая нелепость, если хорошенько подумать! Разве можно в наше время выходить замуж за человека, не имея ни малейшего представления о том, как он выглядит? Другие монархи с радостью украшают своими портретами все подряд, даже чеканят монеты с собственным профилем. Впрочем, она же еще не видела, какие деньги ходят в Обернии. Вполне возможно, тамошние купюры тоже украшены портретами князя.

Линдерхоф со всеми его красотами пробудил в Тильде детские мечты о романтичной и возвышенной любви. Такой дворец как нельзя лучше подходил для красивой любовной истории. Тильда представила, как она в новом нарядном платье прогуливается по роскошным дворцовым залам, сверкающим позолотой и хрусталем, где все, даже сами стены, навевает мысли о высокой и чистой любви.

Она задумчиво остановилась возле одного из трюмо в зеркальном зале, созерцая собственное отражение, преломленное в десятках ракурсов. Сколько же здесь этих Викторий, подумалось ей. Сотни, нет, тысячи! И все такие маленькие, такие непредставительные! Тильда улыбнулась собственным мыслям. А чем она не подходит Линдерхофу? Она ведь такая же крошечная, как и этот сказочный замок. Вот только сказочного принца, который смотрел бы на нее влюбленным взглядом, увы, рядом нет.

И словно чья-то невидимая холодная рука сжала ее сердце, и она вдруг вспомнила все, что говорила ей мать о замужестве.

– Не стоит, Тильда, ждать от брака слишком многого. Ведь это – династический союз, то есть брак, так сказать, по политическим мотивам. А потому постарайся прежде всего подружиться со своим будущим мужем. Ты должна стать ему верным и преданным другом. Но и сама ты вправе надеяться лишь на взаимное дружеское чувство, и не более.

В то время когда мать читала ей подобные наставления, предстоящее замужество казалось еще таким далеким-далеким, а потому Тильда без страха смотрела в будущее, наивно надеясь, что у нее все будет по-другому. Они с князем встретятся и тотчас же влюбятся друг в друга.

К восемнадцати годам Тильда встречала не так уж много мужчин. Но по тем сверкающим взглядам, которые бросали на нее немногочисленные приятели и друзья отца, изредка навещавшие их родовой замок в Вустере, она догадывалась, что способна пробудить у представителей противоположного пола самые восторженные чувства. А там и до любви недалеко.

«Разумеется, князь обязательно придет от меня в восторг, – убеждала она себя. – А если он так хорош, как про него твердят, я тоже… и тогда…»

И при мысли о том, что может быть «тогда», у нее сладостно замирало сердце.

По ночам она без устали придумывала десятки самых захватывающих историй о том, какой счастливой и романтически прекрасной будет ее новая жизнь в Обернии.

Вокруг только улыбающиеся и счастливые лица, мечтательно рисовала она себе картинки будущей жизни. Она будет любить своих подданных, а те будут ее просто обожать. Но главное, ее будет любить князь. Конечно же, он будет любить ее! А как же иначе? И она полюбит его.

Но чем ближе Оберния, тем реже она строила по ночам свои воздушные замки. Очередная остановка в пути – и очередной обветшалый дворец. Оставаясь в спальне одна, Тильда невольно подмечала и потрескавшиеся стены, и облупившийся потолок с обвалившейся лепниной, и потертую скрипучую мебель, и рассохшиеся полы. И все чаще думала уже не столько о будущем, сколько мысленно воспроизводила в памяти гнетущую атмосферу очередного дворцового приема.

«Да, сир! Пожалуй, так, сир! Вы совершенно правы, сир!» – звучало в ушах. Господи, думала она с тоской. Да они-то и слов других не знают. Неужели и ей предстоит день за днем, год за годом выслушивать такую же ерунду? Нет, она этого не вынесет!

Но в глубине души Тильда чувствовала, что сможет. Ведь именно к такой жизни ее и готовили с раннего детства. Учили, заставляли разговаривать на разных языках, обязывали прочитывать толстенные тома по истории, где не было ничего интересного, одни цифры и даты. А еще бесконечные описания сражений, битв и такая же бесконечная череда рождений и смертей. А сколько карт было проштудировано! Ими была увешана вся ее классная комната. На одной стене – карты, изображавшие Европу в границах донаполеоновского периода. Потом пришел Наполеон и по своей прихоти перекроил европейскую карту. После того как его свергли, старые границы были восстановлены и на карты вернулись прежние государства, окрашенные в тот же цвет, что и раньше.

После 1871 года появились новые карты, отражавшие реалии уже нового времени, например объединенную Германию. Если внимательно посмотреть на карту, нельзя не заметить, что Германия, окрашенная в коричневый цвет, заполнила все свободное пространство между Францией и Россией. В более светлый тон были окрашены территории последних прусских приобретений, отошедших к Пруссии по Пражскому договору.

А коричневый цвет подходит Германии, размышляла Тильда, внимательно разглядывая карту. Тяжелая, скучная страна. И одновременно зловеще-мрачная. Да и в самих жителях Пруссии было что-то такое, что вызывало неприязнь. Они показались Тильде высокомерными, с явно выраженными диктаторскими замашками. Иное дело баварцы. Правда, знакомство Тильды с Баварией оказалось слишком поверхностным. Но люди ей понравились. Все вокруг улыбаются, у всех добродушные лица. Остается надеяться, что жители Обернии, которая граничит с королевством Бавария, ненамного отличаются от баварцев: такой же улыбчивый и добродушный народ.

Весь маршрут Тильды по Европе был расписан буквально по минутам. Об этом позаботились родители еще до ее отъезда в Обернию. В строгом соответствии с графиком в Линдерхофе она должна была провести только две ночи, после чего ей и ее спутникам предстояло пересечь границу с Обернией. Благо сама граница находилась совсем рядом с Линдерхофом, милях в трех от дворцового комплекса. Итак, конец ее путешествия совсем близок. Едва она пересечет границу и вступит в пределы княжества, в ее жизни начнется новая глава.

– Король Людвиг хорошо знает князя Максимилиана, – сказала ей мать, прощаясь. – Он расскажет тебе все, что нужно знать накануне встречи с ним. И ты прибудешь в столицу Обернии вполне подготовленной к своей новой роли.

Но по каким-то непонятным причинам король Людвиг постарался уклониться от свидания и беседы с ней. И вот цель близка, думала Тильда со страхом, а она совершенно не готова к встрече с будущим мужем. И как не знала о нем ничего, так и не знает. Кто же подстрахует ее от возможных ошибок, которые она может совершить, вступив в пределы незнакомой страны? Кто подскажет, что и как надо делать?

В первый же вечер в Линдерхофе у нее было мало времени, чтобы поразмыслить обо всех этих сложностях. Но на другой день, когда она со своими спутниками в сопровождении королевского адъютанта отправилась на прогулку по парку, окружающему дворец, прежние страхи снова обступили ее со всех сторон.

Все в Линдерхофе было на самом деле сказочно-игрушечным: крошечный дворец, да и сам парк вполне соответствовал ему по размерам. А потому осмотр достопримечательностей много времени не занял. Тильда была в восхищении. Все вокруг, начиная с дворца и его внутреннего убранства и кончая окрестными пейзажами, поражало красотой; во всем безошибочно чувствовался тонкий вкус человека, действительно задумавшего сотворить чудо. И везде ощущалось личное участие короля. Чуть позже Тильда обошла дворец уже в одиночестве и в полной мере насладилась изысканностью интерьера. Как великолепна вышивка на шторах и драпри! А маленький овальный кабинет из розового дерева, а живописный петух, произведение знаменитых мастеров севрского фарфора, а резные панели, в полном блеске явившие мастерство здешних резчиков по дереву. Ну и, конечно же, целая галерея фамильных портретов, далеких и близких предков короля Людвига, которыми были увешаны все стены в проемах между горками, заполненными коллекционным фарфором.

Да, такую атмосферу изысканной красоты и роскоши, где по-настоящему отдыхаешь душой и сердцем, мог задумать и воплотить в жизнь только человек, обладающий безупречным вкусом, который умеет ценить и понимать прекрасное во всех его проявлениях.

Под впечатлением от дворцовых красот Тильда вернулась в гостиную. Она немного устала от обилия шедевров вокруг, что не помешало ей моментально почувствовать напряжение, повисшее в комнате.

– Ничего не понимаю! – услышала она голос леди Крукерн. – Разве его высочество не в курсе, что мы уже здесь? И что мы ожидаем его…