Капуста без кочерыжки (сборник)
Шрифт:
Подошвы ног защипало. Росин притопнул.
— На этот раз было значительно горячее! — отметил он.
— Вот-вот! И бот неспроста перевернулся, это уж точно!
— Бот? — задумался Росин. — А знаешь, ты натолкнул меня на одну мысль. Глупую, правда, но… А попробуем еще…
Он выдернул большой цветок, достававший ему до пояса.
Они не поняли, что произошло. На плечи и грудь вдруг навалилась какая-то тяжесть, дышать стало очень трудно. Руки, ноги, голова шевелились так, словно находились не в воздухе, а в воде. Это продолжалось не больше минуты, затем
— Нет, хватит экспериментов! — сказал Морт, вдыхая полной грудью нормальный воздух и ощупывая себя со всех сторон.
— Комары! — внезапно воскликнул Росин. — Я понял…
— Что?! — Морт открыл рот и уставился на него. — Какие комары?!
— Я все понял, — сказал Росин. — Сейчас объясню. Представь себе человека, которому на плечо садится комар. Человек его не видит, он только слышит жужжание и чувствует легкое прикосновение комариных лапок. Человек дергает плечом, комар взлетает, но потом садится снова. Комар делает одну попытку за другой, человек пытается тем или иным способом прогнать назойливое насекомое: сдувает, смахивает и так далее… Но вот комар укусил человека. Человеку больно, и он реагирует мгновенно. Один шлепок — и от комара остается мокрое место. И бедный комар так и не успел ничего понять… Дошло?
— Пока нет… — протянул Морт. — Мне не ясно, к чему ты клонишь…
— Неужели не ясно? Ты подумай… Какова мощность двигателя нашего корабля?
— Постой, постой… Ты хочешь сказать…
— Вот именно! — воскликнул Росин. — Помнишь, в четвертом разделе технического руководства сказано, что на месте взлета и посадки радиус выжженной и перепаханной земли может достигать трехсот метров! Это тебе не бот и не цветок…
У Морта отвисла челюсть. На хронометры они взглянули почти одновременно.
— Шестой виток уже прошел… — пробормотал Росин.
— Ну и что? — спросил Морт с опаской.
— Они снижаются… — упавшим голосом сказал Росин.
— С чего ты взял? — с надеждой в голосе спросил Морт. Он знал, что Росин не станет ничего утверждать голословно, и внутри у него возник нехороший холодок.
— Командир сказал, что шести витков за глаза хватит, — выдавил Росин. — Они снижаются уже сто двадцать две секунды!.. Слышишь?..
Но Морт не слышал. Он уже бежал к рации.
ЮЛИЙ БУРКИН, КОНСТАНТИН ФАДЕЕВ
ОПЫТ ИСТОРИЧЕСКОГО УПРОЩЕНИЯ
Вероятность случайного возникновения жизни сравнима с вероятностью того, что энциклопедический словарь является результатом взрыва в типографии.
Есть величие в этом воззрении на жизнь с ее различными силами, изначально вложенными. Творцом в незначительное число форм или только в одну.
Небольшой пролог
В начале было Слово. Точнее, идея (logos). Вселенная (она же — Бог) придумала быть и сразу же стала. Хотя сразу же — это еще как сказать. Для Бога миг и вечность — суть одно и то же. Во всяком случае, библейская версия о семи днях не выдерживает никакой критики. Это одна из тех глупостей, которые произошли от ограниченности пророков всех религий. Они ведь хотя и были гениями и избранными, но оставались людьми своих эпох и не всегда могли адекватно объяснить даже себе смысл собственных озарений… Скорее всего, для Него создание мира было делом одного мига, а вот для нас это — миллиарды лет.
Потому-то и вышла эта неувязка с человеком. Зачем он вообще появился, ясно как день: чтобы Вселенная могла себя осознавать и осмысливать. Чем-то ведь Богу нужно было думать сразу после реализации первой идеи. Вот и появился человек. С одной стороны, он произошел от четвероногих приматов (которые, в свою очередь, произошли от динозавров, а те — от древних панцирных рыб и так — вплоть до первых одноклеточных…). С другой, Бог создал человека в одночасье, по образу и подобию своему.
И легко понять, что одно другому не мешает, если учитывать вышесказанное: для Него миг и вечность — одно и то же.
Из чисто беллетристических побуждений хочется предположить даже, что сначала появились богоподобные Адам и Ева, а лет эдак миллиарда через три по соседству человек произошел от обезьяны. Можно даже представить это в виде небольшой сценки.
— Милая, — сказал однажды Адам жене своей Еве, вернувшись с прогулки по эдемскому саду, — помнишь тех симпатичных волосатых зверьков, которые так любят дразниться, корчить рожи и висеть на хвостах, зацепившись за ветки?
— Конечно, дорогой, — ответила Ева. — Еще они постоянно мастурбируют, а я даже не знаю, что это такое…
— Вот-вот. Так, видишь ли, за последний миллион лет они очень изменились. Как бы слегка облысели, что ли… Давеча прогуливался я по садику, а один из них подкрался ко мне сзади и попытался ударить палкой. Я еле увернулся!
— Ты хочешь сказать, что они уже научились пользоваться орудиями труда?! — сделала большие глаза Ева.
— О да. Но вот использовать их они собираются явно не в самых нравственных целях. И более того, душечка моя, когда я увернулся от палки этого волосатика, он крикнул мне вдогонку: «Козел! Я тебя еще достану!»
— Ах! — Ева прикрыла рот ладошкой. — Он СКАЗАЛ тебе это? Ты не путаешь? Может быть, он только показал?
— И показал. Надо отметить, таких размеров, что мне стало неспокойно на душе. Но и СКАЗАЛ тоже!
— Другими словами, из обезьяны потихоньку получается человек. Так?
— Выходит, что так. И не самый хороший, между прочим, человек.
— И рано или поздно эти животные начнут портить нам жизнь?
— Об этом-то я и хотел с тобой поговорить. Проще всего было бы перебить этих монстров, да и дело с концом. Но ты ведь знаешь, Отец наш создал меня существом миролюбивым, я и мухи обидеть не умею…