Карантин
Шрифт:
Фелисити спросила:
– Что ты видел в городе, Джесс?
Я взял у Рейчел банку колы.
– Спасибо. Я нашел их! Людей, о которых говорил Калеб. В Челси Пирс. – Отхлебнув, я поставил банку на пол.
Девочки выжидающе смотрели на меня. Фелисити не выдержала:
– И что? Какие они?
– Их больше сорока. И они знают способ выбраться из города. Мы можем уйти с Манхэттена!
– Как? – радостно выкрикнула Фелисити.
– Здесь, в Парке, есть вход в большой водный туннель. Он находится под водохранилищем.
– И? – отстраненно спросила Рейчел. Она видела меня насквозь, понимала, что я не договариваю.
– Они придут сюда через… – я посмотрел на часы, – ровно через три часа.
Фелисити взвизгнула от радости и бросилась мне на шею.
– Рейч… – позвал я. Девушка смотрела перед собой. Наверное, взвешивала «за» и «против».
– Я сам не очень доволен, что так вышло, что придется собираться в спешке, но это наш единственный шанс…
– У нас много дел, – сказала Рейчел, успевшая вытащить блокнот с ручкой. – Оставшееся время нужно потратить с пользой. – Она протянула нам с Фелисити по исписанному листку и добавила: – Мой рюкзак уже готов. Складывайте свои вещи, а потом нужно сделать вот это.
После чего она встала и вышла. Я опустил свой рюкзак рядом с ее: Рейчел плотно утрамбовала в него одежду и какую–то еду. Подойдя к окну, я посмотрел на пустынную территорию зоопарка. Двор быстро пересекла Рейчел с двумя ведрами корма. Я вспомнил, как в первый раз помогал ей, – всего несколько дней прошло с тех пор.
Фелисити положила мне руку на плечо. Я тихо спросил:
– Что это с ней?
– Она не на зло. В смысле, злится не на зло. Она волновалась за тебя, готовилась уходить, а тут ты так появился, что…
– Как она после барсов?
– Никак, – ответила Фелисити, ставя в камин котелок с водой, чтобы приготовить нам всем горячее питье. – Их убийство стало для нее последней каплей. Она очень, очень нервничала, пока ты не вернулся. – Фелисити молча стала складывать рюкзак. Затем снова заговорила: – Так Калеб не обманул: в Челси Пирс были люди.
– Да. Почти пятьдесят человек, как я уже сказал. Мужчины, женщины, дети, подростки – почти все здоровые, всего несколько раненых.
– Какие они? Кто? Откуда?
– Есть местные, есть приезжие: из Лос–Анжелеса, из Бразилии, из России. Они сдружились, работают все вместе. Приятно было на них смотреть. – Я подошел к огню и стал варить кофе. Тепло очага приятно отогревало замерзшее лицо. – Мне даже показалось, что жизнь вновь стала…
– Нормальной?
Я нахмурился, вспоминая шутку Пейдж про «нормальные волосы» из рекламы. А что, самые нормальные люди, со всеми их предрассудками и делением на своих и чужих. Может, и нападать на других людей – тоже нормально? Ладно, к чему эти мысли. Я решил рассказать Фелисити все без утайки. Налив чашку кофе, подошел к окну.
– Сейчас они единая группа. В общем–то, они и были группой, когда я появился, но никак не могли сойтись во мнении по поводу дальнейших действий.
– Потому что хорошо устроились?
– Да, поэтому, и еще потому, что боялись неизвестности, ждали помощи.
Фелисити подошла ко мне, обняла сзади за плечи, положила голову мне на плечо и спросила:
– Джесс, ты думаешь, эти люди сумеют выбраться отсюда, сумеют выжить?
Рейчел быстрым шагом пересекла двор, обогнула бассейн с морскими котиками и вошла в Тропическую зону. Мне нравилось, как спокойно и уверенно она работает. Нужно было ей помочь. Я набрал термос.
– У нас нет другого выбора. Уйти можно только с ними, сейчас или никогда.
– Выбор всегда есть, ты сам говорил.
Я надел свой рюкзак и взял на одно плечо рюкзак Рейчел.
– Я уже не так сильно в этом уверен.
Мы спустились по лестнице.
– Ты кривил душой?
– Нет. Наконец осознал: я ухожу!
22
В здание арсенала можно было попасть через два входа: один, которым мы все время пользовались, вел на огороженную территорию зоопарка, а другой – на Пятую авеню. Его я забаррикадировал несколько дней назад, чтобы Охотники не проникли в арсенал с улицы. Затем у меня появилась мысль сделать на этой двери засов, как у Калеба в магазине: приладить две большие скобы и опускать на них массивный деревянный наличник, но вместо этого я натаскал к баррикаде побольше тяжелой мебели. Ветер страшно завывал в щели, образовавшейся между стенкой шкафа, подпиравшего двери, и пробитой Охотниками дырой в стекле. Зато моя конструкция стала еще надежнее и со своей задачей справится.
Закончив с укреплением дверей, я натягал воды из бывшего бассейна белого медведя и напоил всех животных из списка Рейчел. Когда я закончил, девочки уже кормили пингвинов.
– Нужно будет выпустить всех зверей, – сказала Рейчел.
– Ты шутишь? – спросил я, но глянув на лицо Рейчел, понял, что она совершенно серьезна.
Фелисити качнула головой, как бы желая сказать: «Не вмешивайся. Это пройденный этап. Ты ничего не изменишь».
Рейчел пожала плечами.
– Ты ведь все продумал, правда? Мы не можем взять их с собой, Джесс. Это же не цирковая труппа.
– Нет, но я думал… – А что, собственно, я думал? Пока обитатели зоопарка живы, Рейчел будет о них заботиться – это я знал наверняка. Конечно, она не может оставить их запертыми в клетках. Наверное, только теперь я понял, чего ей на самом деле будет стоить уход отсюда. Самая моя большая ошибка состояла в том, что я искал любую возможность уйти, не думая, что будет, когда я добьюсь своего. Чтобы преодолеть бурную реку, спокойно перебираться с камушка на камушек не годится: действовать нужно быстро и решительно, потому что от каждого следующего прыжка зависит, будешь ты жить или погибнешь, потому что каждый новый камень меняет тебя и твое будущее. Так постепенно я совсем по–другому стал представлять себе дом: за эти недели мое понятие о нем изменилось до неузнаваемости.
Рейчел увидела, что я растерялся, и не стала добивать меня. Она слишком устала.
– Мы выпустим их, дадим шанс выжить. Так происходит в природе. Пусть борются в естественной среде – сказав это, она обвела взглядом вольеры: да уж, назвать происходящее естественным можно было с большой натяжкой. Фелисити подошла к подруге, чтобы как–то успокоить, утешить, но та лишь повела плечами, будто отказываясь от помощи. – Все в порядке.
Наверное, она имела в виду, что ее подопечным, как и нам, предстоит сделать первый прыжок в неизвестность.