Карантин
Шрифт:
— А нечего тут больше усваивать. Мы не отдаём то, что уже принадлежит нам, вот и всё, что тебе следует помнить.
Амбиции у людей играют в одном месте, или они рассчитывают наварить на проигравшем больше, чем я за него заплатил? Я не представлял — как, но у меня фантазия не слишком хорошо развита, так что следовало доверять чутью. Я ему доверял, потому сказал:
— Нет! — развернулся и вышел из кабинета.
Пожалуй, имело смысл остаться и добыть больше сведений, или хотя бы попробовать это сделать, но инстинкты, а они отлично развились за прошедшие столетия, подсказывали, что в следующую
В бегство я, конечно, не обратился. Сделал два шага в сторону и склонился над копировальной машиной, словно не с улицы зашёл, а работаю здесь, как и все прочие. Сначала до меня донеслись из-за двери неконкретные вопли, а потом последовал приказ «притащить наглеца обратно».
Мужчины, громившие мою контору, выскочили в общий зал и устремились к выходу, даже не пытаясь подумать, каким это волшебным образом я успел убежать так далеко. Как скоро жажда мести и собственная глупость приведут их в мои пределы я не знал, но медлить не стоило. Я воспользовался той дорогой, по которой эти двое сюда явились. Дверь наружу оказалась на замке, но легко отпиралась изнутри — даже выламывать не пришлось. Я благополучно покинул здание.
Спустившись вниз ближайшим лифтом, вернулся на свою энергостанцию и на всякий случай велел всем людям уйти. Мне могли потребоваться свидетели, но я полагал, что камеры наблюдения окажутся в этом деле полезнее хрупких на излом смертных. Те, что находились на виду, наглецы разбили, но у меня имелись скрытые. Поставив в ожидании визита ещё парочку, я сел и принялся просматривать сделанные прежде записи, отлучаясь иногда в машинный зал, чтобы проверить, всё ли оборудование нормально работает.
Вернувшись после одного такого визита, я услышал знакомые шаги и запер дверь, ведущую к дорогой технике. Не хватало ещё, чтобы она пострадало от глупых пуль и других случайностей.
На этот раз помимо тех двоих прибыл ещё господин, смотревший в окно. Вошли все трое уверенно, но не слишком напористо. Так ведут себя, когда противник уже продавлен, осталось лишь официально оформить ситуацию.
— Давай не будем доводить дело до членовредительства, — сказал приоконный некто, он явно был в группе старшим.
— Так уже довели, — ответил я. — Мой сотрудник в больнице.
— Ну эти двое не слишком умны, я говорил Стиву, что не стоит посылать их сюда без присмотра. Пойми, парень, ты нам не нужен, но это пока. Если мы не добудем назад своё мясо, его ведь придётся кем-то заменить. Зачем доводить до неприятностей себя, если можно отдать на это дело другого? Он ведь и не родственник тебе, мы проверяли.
Он уселся напротив, спокойный уверенный, чуть снисходительный. Ну так ему казалось, потому что лёгкие сбои дыхания я угадывал, чуть ускорившийся сердечный ритм засёк тоже, а ещё запах если не страха, то опасения. Совсем видно смертные перестали ориентироваться в бытийном поле, раз заявились сюда на грани заката. По ночам, как я уже говорил, к нам старались не соваться.
Я хотел спросить
— Нет! — сказал я.
Пришла пора обострить ситуацию, потому что не мог же я напасть на них раньше, чем они на меня напали: странно бы выглядела такая самооборона.
— Ты выбрал, — ответил он любезно и дал знак тем двоим.
Они двинулись на меня, схватили за руки, намереваясь как видно выдернуть из-за стола и для начала поколотить немного, чтобы стал мягче и сговорчивее. Представив, какие лица будут у знакомых, если меня вдруг проведут скрученного по нашим коридорам, я едва не засмеялся, но действовать заминка не помешала.
Перехватил посягнувшие на меня лапищи и мигом завернул за спины, а потом приложил две морды к одному столу, нажал, исторгнув два почти синхронных вопля. Старший, как видно, сообразил, что дело пошло не так, как планировалось и наверняка догадался — почему. Он тут же бросил своих подельников на произвол судьбы и кинулся к двери. Напрасно. Рабочие уже успели навесить новую, а запер я её дистанционно, как только крысы оказались в моей мышеловке. Я никого не собирался отпускать. Всякий, явившийся ночью в подземный город, делал это на свой страх и риск. Второй пункт мы уже прошли, пришла пора браться за первый. Приложив пленников так, что они обмякли, я одним прыжком догнал убегавшего, он как раз успел лишь ткнуться в дверь, бессмысленно царапал дешёвую обивку, в надежде что путь к свободе так прост. Я взял за шиворот и приволок его обратно.
— Зачем вам Терранин? — спросил я, пока ещё вежливо.
— Вампир! — выдохнул он потрясённо.
— Он — человек.
— Не он — ты! Я же не знал, отпусти, и я всё улажу. Мы снимаем претензии.
Спохватился. Поздно. Мы тихие, пока нас не трогают, и каждый вправе защищать свою жизнь и имущество.
— Я задал вопрос.
— Просто есть игрок, который именно его хочет на мясо, готов платить. Суть в деньгах, я разберусь, у меня есть влияние.
— Может так, может иначе, но сейчас я голоден и немного разъярён.
Уложил его на стол и запустил клыки. Конечно, следовало сдать всех троих полиции: на рудниках вечно не хватало рабочих рук, но я решил повременить с крайними мерами. Записи скверного поведения этой компании у меня были, сотрудник мой опознает хотя бы двоих, законные методы терпели, а я не хотел ждать, ну и потери свои компенсировать намеревался.
Человек лежал смирно, хоть сердце и стучало как сумасшедшее, явно понимал, что шанс выжить есть лишь при разумном поведении. Я отпил немного, чтобы его ослабить, но не убить совсем, а потом связал всем троим руки и ноги пластиковыми стяжками и перетащил в боковой коридор.
Убедившись, что с оборудованием всё в порядке и станция работает как часы, я занялся людьми. Как уже рассказывал, город наш буквально пронизан водными артериями и используем мы их не только для добывания электричества, но и как транспортные пути. Нет я не собирался убивать пленников и выбрасывать в поток трупы, наоборот, доставил живыми, почти в целости и сохранности в одно хорошо мне известно место, где принимали на постой провинившихся индивидуумов и, как бы выразиться поизящнее, брались их перевоспитывать.