Карантин
Шрифт:
Скажу честно: я не прогадал, занявшись почти исключительно энергетикой. Сейчас помимо водяных станций, у меня имелись и работающие на другой основе. Я использовал и перепады температур, и сами глубинные термальные воды. Обеспеченным, короче говоря, стал вампиром, хотя и не кичился достатком. Неприятие, с которым в этом мире встретили изменённых, научило нас скрывать от людей всё, что только можно. Мои жилища и одежда отличались непритязательной простотой, а где и в каком количестве вращаются мои деньги,
Я как раз раздумывал, как непринуждённо выведать специальность Никона, чтобы вернее пристроить парня к делу, когда подал признаки жизни молчавший большей частью коммуникатор. Я не слишком доверял этому устройству и для переговоров предпочитал личные встречи. Звонили как раз с одной из моих станций, и тот факт, что именно с её счёта я перевёл деньги за игрока-суицидника не мог не настораживать.
Я сразу сообразил, что начались неприятности и прежде чем ответить на вызов выставил человека в другую комнату. Не следовало пугать его ещё больше: он и так балансировал на пределе, судя по обилию соплей и слёз.
— Ты взял то, что тебе не принадлежит! — сказал грубый голос так громко, что я поморщился и отодвинул аппарат от уха.
— Ты тоже! — ответил я, ни секунды не медля.
Он, пожалуй, не слушал
— Полную расплату увидишь позже, живи теперь в страхе, ублюдок!
И гудки. Нервные, словно парню по ту сторону удалось устрашить и беспроводную связь. Ну, началось. Предсказуемо, конечно. Знал ведь, что зря ввязываюсь в чужие интересы. Гуманизм всегда наказуем, а ещё стоит денег и доставляет кучу хлопот. Мне-то чего было дурью страдать? Нда…
Глава 4
Не стоит секретничать из-за ерунды — решил я, когда отступило первое раздражение. Никону полезно поволноваться за свою шкуру — станет сговорчивее, а тот мужик в телефоне в любом случае проиграет. Я пожал плечами, а сообразив, что человек, сам того не ведая, угрожал старейшему вампиру, рассмеялся. Эти смертные с поверхности иногда совершенно теряли связь с реальностью.
Я сунул нос в спальню, куда угнал Никона и сообщил ему, что отбываю по делам и вряд ли скоро вернусь.
— И спать будешь без меня?
Интересно, опасение или сожаление выражал этот вопрос. Я решил со временем разобраться.
— Отдыхать я вряд ли в ближайшие часы найду возможность, мне это не часто требуется. Еды у тебя достаточно?
— Да, тут доставили целый контейнер. Спасибо.
— Сиди в квартире и не высовывайся. Организаторы вашего шоу хотят получить тебя назад, это они и звонили с претензиями.
Он ожидаемо съёжился, взгляд затравленно метнулся по углам комнаты, словно уже пришло время спасться бегством или по меньшей мере лезть под кровать.
— Ты меня не выдашь, Северен?
— Я заплатил неустойку.
Ну вот, запугал подопечного, пусть подрожит. Поскольку я уже имел виды на его трудоустройство, меньше всего хотел, чтобы он наделал глупостей, отправившись на рискованную прогулку.
До предприятия я добрался поездом, который мигом доставил в нужную точку и умчался в следующий тоннель. Вместе с другими пассажирами я поднялся на пешеходный уровень. Здесь располагалась только контора, сама станция глубоко уходила в толщу пород, и я надеялся, что до главных ценностей погромщики не добрались.
В первой комнате сидела Альберта и не плакала, а странно всхлипывала или икала, издавая судорожные равномерные звуки. На лице я увидел лишь небольшую ссадину, но судя по напряжённой позе, досталось женщине изрядно.
Внутри пружиной сжался гнев. Я ценил помощницу, да и просто питал к ней симпатию. Взаимную, как это ни странно звучит.
— Вадю увезли, — сказала она напряжённым высоким голосом раньше, чем я вообще успел что-то спросить. — Я позвала медиков. У него переломы и сотрясение мозга. Ну так мне показалось. Он их хотел не пустить. Этих. Они его долго били.
— С тобой что? — спросил я жёстко.
Идя сюда представлял поломанную мебель, но нападения на людей не предвидел. Какой смысл истязать ни в чём не виноватых служащих? Лишнее зверство.
— Ничего страшного.
Она кивнула и тут же поморщилась, а потом продолжала всё тем же бодрым незнакомым голосом:
— Пнули, а потом я заползла за шкаф. Они на меня внимания не обращали, пока тут всё громили, но к двери пробираться я не рискнула: один всё время стоял рядом. А потом уже когда уходили, вытащили меня, сказали, чтобы передала хозяину и ушли.
— Что именно?
Альберта осторожно, явно уберегая рёбра развела руками и сказала простодушно:
— Я не запомнила. Я всё время думала о детях. Убьют меня, и кто их кормить будет?
Она всхлипнула уже по-настоящему и закрыла дрожащими ладонями лицо. За немногих людей я стал бы драться, но к Альберте относился по-особенному, замешкайся тут кто из налётчиков руки из плеч я бы ему повыдёргивал, причём не фигурально выражаясь
— Ладно, Берти, не расстраивайся. Я сам схожу и спрошу, что они хотели. Тебе тоже надо в больницу.
— Дочек из школы забирать, — ответила она просто. — Я ничего: хорошо себя чувствую. Болит только в боку. Ну да заживёт ведь. Уже почти прошло.