Карибская эскапада
Шрифт:
Действительно, вопили наши гуманоиды знатно, на два голоса: один басом густым, другой фальцетом. Даже Маркиз в основной штрек вернулся, только хвостище бурый виднеется.
— Подожди, Джедди, — спрашиваю, — А почему эти чудики с голоду не померли, или от жажды? Почему они разного роста, а те, мелкие — вроде как голышом разгуливают?
Похоже, засмущался наш юный хоббит, нос свой почесал и мямлит, в пол глядючи:
— Наряд космической полиции — он из двух особей состоит. В данном случае, одна особь мужская была, а другая — женская. Вот за время заключения тюремного они и размножились слегка, близнецы у них народились. Вот. А еда и жидкости?
Интересное кино получается. Подсказал бы кто — что с этим дальше делать?
— Ладно, — говорю, — Давай, Джедди, объясни этим страдальцам, что ключа от их двери у нас нет, но как найдём — тут же освободим. Извинись, и Огнин свой доставай из гнезда.
В основной коридор возвращаюсь — все остальные бойцы на местах, определённых боевым походным расписанием, замерли, оружие наизготовку в руках держа. Отлично просто — когда дисциплина в отряде беспрекословно соблюдается, значит — боеспособность подразделения высока, что оптимизм дополнительный навевает.
Джедди подошёл, с медальоном на шее, грустный и задумчивый — прямо вылитый мыслитель древнегреческий.
— Потом, когда на поверхность выйдем, — сам с собой разговаривает, — надо будет про это в ООН сообщить, или — в ЮНЕСКО….
— Мэлви! — Приказываю, — Самого шустрого бойца — послать немедленно к основным силам! Пусть выступают немедленно, но — неспешно, с оглядкой. В этот ход боковой, как и в любые другие, которые дальше могут встретиться — пусть не суются, и даже близко к ним не подходят! Выполнять!
Снова вперёд двинулись, в прежнем порядке, предосторожность соблюдая.
Но решётки падающие, больше на пути не встречались, следовательно, попали уже в основную, секретную часть коридора.
Где-то через километр — ещё одно ответвление. Заглянули — такая же дверь огромная: полукруглая, фиолетовая, с гнездом — замком точно таким же.
Джедди тут же медальон с груди снимает осторожно и гнезду протягивает, еле успел руку его перехватить.
— Что за дела, курсант? — Строго так вопрошаю, — С каких это пор Вы, команды не дождавшись, лезете — куда Вас и не просили совсем? А вдруг, дверь и откроется, а там — врагов орды, до зубов вооружённых?
Смутился парнишка, конечно, шепчет чуть слышно:
— Извините, командир, очень интересно, всё же, что же там — на этот раз?
Понятное дело, что интересно, мне ведь — аналогично невтерпёж.
— Так сделаем, — решение принимаю, — Ты розой Огнин вставляй, может, и узнаем чего.
Вставил Джедди медальон-ключ свой, тут же зазвенело тоненько так, жалобно, открылось смотровое окошко, как и в первом случае.
Ага, неплохо, "будем посмотреть".
Большой зал, освещённый прожилками неизвестного светящегося минерала, весь пол, сколь хватает взгляда, усеян гигантскими костями. Возле дальней стены — человеческий череп, только очень большой — словно девять трех камерных холодильников составленных вместе. Рядом — ещё один череп, визуально — собачий, да и размером поменьше — примерно как шесть двух камерных холодильников, вместе составленных.
Молча переглянулись мы с Джедди, плечами синхронно пожали.
Вынул мальчишка медальон из гнезда, рукой махнул — мол, всё здесь ясно, надо дальше двигаться.
Ещё немного прошли — очередной боковик обнаружился, с дверью аналогичной.
— Ну, давай, ключник, — предлагаю, — ещё полюбопытствуем.
Снова звон хрустальный, очередное окошко.
Смотрим — у меня даже волосы на голове зашевелились: по залу подземному, в сиреневых сполохах семь приведений над полом плавно передвигаются. Пятеро молочно-прозрачных мужчин в доспехах старинных, и две девушки прозрачных — в платьях элегантных, длинных. Вроде как танцуют, под мелодию неслышную.
Казалось бы — ничего страшного, но пот у меня по спине потёк — ледяной просто.
Тут, наверное, призраки открывшееся окошко заметили, рванулись дружно в нашем направлении, воя противно и зубами лязгая.
Вырвал Джедди медальон из гнезда, тут же на корточки опустился.
— Что это было, дяденька Андреас? — Дрожа, спрашивает, по щекам слёзы крупные текут.
— В обычном нашем понимании, — отвечаю, стараясь свой собственный страх от мальчишки скрыть, — командир всё же, — Это призраки, то бишь — приведения. Но местные реалии учитывая, — это эльфы, или атланты — тут уж как кому нравится, в иной своей сути.
Выродившиеся, так сказать, но до конца не умершие.
— Понятно, — Джедди говорит, всё также дрожа.
Много ещё потом нам таких боковых коридоров попадалось, с дверями массивными, загадочными.
Но мы уже к ним не подходили: ну его, вдруг — что, себе дороже…….
Глава двадцать первая
Победа!!!!!
Сутки, практически, ещё по штреку Драконьему шли, даже привал с полноценным пятичасовым сном сделать пришлось — правда, учитывая необходимость выставления караулов, чистого сна на брата часа по три всего и досталось.
Отмахали после привала ещё километров десять — запах неприятный в носы ударил. Тротиловый запах, устойчивый, такой на месте взрывов сильных бывает, ещё — в местах боёв затяжных.
Пошли вперёд, с ещё большими предосторожностями.
Запах всё сильнее и сильнее. Вот впереди какое-то пятно замаячило — тёмное, но с металлическим отливом. Подошли вплотную — вот он конец пути, или, вернее, тупик.
Перегорожен штрек стеной, выложенной, такое впечатление, из металлических тёмных кирпичей. Дверь имеется — двухстворчатая, обычных размеров, разве что, высокая достаточно — метра три с половиной будет. Посредине двери — уже привычная нашлёпка со стандартным замком-гнездом, только по обе стороны от нашлёпки, сантиметрах в двадцати, в дверном металле отпечатки человеческих ладоней выдавлены. Плохо это — очень уж на внеплановую секретку похоже, в смысле — на пароль дополнительный.
— Откуда же здесь запах этот? Кто чего взрывал? — Джедди спрашивает.
— Надо думать, — отвечаю, — Это с той стороны кладки, люди Брауна, очевидно, со второго горизонта пройти пытались. Давай-ка, братец, попробуй смотровое окошко открыть.
В очередной раз Джедди медальон с шеи снял, нужной стороной в замок вставил.
Привычный уже звон мелодичный, вот оно — окошко, смотри — сколько хочешь.
Смотреть, впрочем, особо и не на что было: такой же штрек, что и по нашу сторону, только стены почерневшие, местами — куски породы из стен вывалены, и рельсы — вздыбленные и изогнутые, словно волна морская. Да, видимо, профессорские ребятки взрывчатки не жалели, только не получилось у них ничего, устояла древняя стена.