Карибская эскапада
Шрифт:
Вот они — превратности любви, в полный рост, превратные такие — превратности.
Тут Джедди подошёл, отрапортовал в пол голоса:
— Нет там ничего, командир, ни пепла, ни других следов. А Огнин — уцелел, без всяких повреждений!
И гордо на медальон, на шее висящий, пальцем своим мохнатым показывает.
Действительно, медальон мало того, что цел остался, так и сверкает ещё, такое впечатление, ярче гораздо.
Рассказал я Джедди о последних катавасиях любовных, Нару окаменевшую
— Да уж, — мальчишка заявляет, — Любовь эта — заморочки сплошные, данные нам Богами — чтобы жизнь конфеткой не казалась.
— Ладно, — говорю, — Споры философские мы до лучших времён оставим. А пока, поднеси, пожалуйста, к глазам этой статуи индейской свой медальон волшебный, говорят, Огнин для чиго — авторитет непререкаемый.
Джедди медальон с шеи снял, к глазам Нару поднёс, через секунд десять индианка на колени опустилась, залопотало что-то на своём наречии.
— Это она, — Джедди переводит, — О своей покорности полной вещает. Спрашивает — какие приказания будут. Так — какие?
Подумав немного, отвечаю на английском:
— Пусть к ближайшей стене отойдёт, сядет — лицом к стене, естественно. И — молча там сидит, до следующего приказа. Только ты уж это всё — как-нибудь по-другому изложи, солидно, как местному Живому Божеству полагается
Мальчишка перевёл — голосом строгим, длань к каменному потолку воздев.
Нару тут же к стене зала бросилась, да и застыла там неподвижно.
Вот и ладушки, на одну проблему меньше.
Тут Бернд сзади вскрикнул — тоскливо так, протяжно.
Видимо Мари ему о смерти доктора Мюллера рассказала.
— Что ж ты, папа! Зачем? Как же так? — Бернд кричит.
Потом на ноги вскочил, и прямиком ко мне.
Тут я и понял, за что старый доктор передо мною взглядом своим прощальным извинялся.
— Как же так, Андреас? — Друг меня вопрошает, глаза бешенные, ладони рук — в кулаки сжаты, — Почему ты ему позволил? Почему — не остановил?
— Думаешь, — отвечаю, глаз не отводя, — Было бы лучше, если бы вместо него — Мари пошла? Сам я не мог, знаешь ведь, что Старшим группы такого нельзя делать. Охолони немного, успокойся.
Бернд в пол уставился. Потом и говорит:
— Да ладно, всё я понимаю. Не обижайся.
Тут и Мари, на руку Джедди опираясь, подошла.
Обнял её Бернд за плечи, и пошли они — медленно-медленно, к тому месту, где доктор Мюллер погиб.
С той стороны, где лесенка верёвочная свешивалась, шум неясный раздался. Оказалось, это Зорго спускается, с трудом немалым: голова разбита, лицо всё в крови.
Помогли мы с Джедди Капитану на землю, в смысле — на пол зала подземного спуститься.
— Извини меня, Андреас, — Зорго говорит, — Не уследил. Отвернулся всего на секунду, она мне по голове камнем и приложила.
Оглянулся, увидал, как Мари с Берндом в обнимку бредут, успокоился.
Бедный Зорго! И кот камышовый его покусал нешуточно, и Дракон без бороды и шевелюры оставил, теперь вот — слабая женщина черепушку проломила. Не везёт — одним словом.
Пошли в штрек, где Джек Негро находился, с медикаментами вместе.
Джек уже двум больным чиго инъекции сделал, накормил, напоил водой безвредной.
— Нормально всё, — докладывает, — ослабели очень, но, похоже, помирать не собираются.
Увидал окровавленного Капитана, захлопотал над ним — как та наседка над цыплятами, рану промыл тщательно, аккуратно перевязал.
Пора к следующему этапу действий переходить.
Джек с медикаментами, продовольствием и водой в Драконий зал отправился — прямо там Бернда лечить и, вообще — в порядок приводить.
А Джедди я решил к Лёхе с окончательным докладом отправить, ещё одно дополнительное дело поручив:
— Во-первых, расскажешь обо всё, что было. Во-вторых — пусть все сюда перебираются, начинают продовольствие и прочее необходимое сюда переносить. Думаю, дальше штреком, что Дракон охранял, дальше двинемся, на второй горизонт. В-третьих, возьмешь с собой эту Нуру. Вот Алексу записка, тут про эту непонятку любовную всё изложено. Пусть подумает — как дальше с этим быть. Если что — пусть Айну подключит, она девушка мудрая у нас, опять же — дочь вождя. Если вопросов нет — двигай, со скоростью ветра!
Убежал мальчишка, Нуру с собой прихватив. Индианка покорно вслед за ним на лестницу верёвочную полезла, оглянулась, на прощанье, всё же, на Бернда взгляд любовный бросив.
А я на хозяйстве остался. Дел — невпроворот: и с больными нянчится надо, лагерь в Драконьем зале обустраивать, из шрека вентиляционного грузы разные по верёвочной лестнице спускать, а главное — поспать хотя бы часок, потому как устал до головокружения и тошноты.
Проспал часа четыре, никто, видите ли, разбудить не захотел, наоборот, берегли обормоты сон начальственный. Проснулся, умылся, нагоняй подчинённым устроил, как полагается.
Вместе с Джеком всем нуждающимся раны перевязали, инъекции сделали, Мари в глаза капли закапали. Плохо у неё с глазами, надо быстрей на поверхность подниматься, и
настоящим врачам её срочно показывать.
Ещё через пару часов первые чиго, гружёные всякой разностью, из вентиляционного штрека по лесенке верёвочной полезли.
Ещё через некоторое время, Лёха спустился — на одних руках, ногу загипсованную в сторону выставив. Красиво и элегантно так — словно в фильмах о Джеймсе Бонде, воч что значит — подготовка спортивная.