Каро
Шрифт:
— И в конце… я стану свободна? — Сьерра коснулся клейма на груди, созданного магией. Оно привязывало раба к Камню Обладания, который надежно хранился у хозяина, и ограничивал свободу.
— Таковы наши законы. Маги не могут быть рабами, — Олдариан ободряюще улыбнулся.
Сьерра молчала, опустив глаза и все еще прижимая руку к груди. Тобиас не понимал. Он полагал, что рабыня ухватится за малейшую возможность обрести свободу. А эта еще и задумывается! Она что, совсем больная, эта каро? Ответ только подтвердил его мысли.
— Я не могу учиться магии, —
— Почему это?! — воскликнул Тобиас, но Олдариан успокаивающе положил руку на его плечо и мягко сказал рабыне:
— Я понимаю. Но знай, что если передумаешь, можешь прийти ко мне.
Он жестом поманил за собой племянника, и они оба вышли в коридор.
— Эта рабыня безумна, — заявил Тобиас мрачно.
— Если ты не понимаешь причин ее поступков, это не значит, что она безумна. Точно так же и про тебя говорит вся Криада, что ты не дружишь с головой, — осадил его маг.
— В чем может быть причина ее отказа? Ни за что не поверю, что она побоялась погибнуть!
— Причина не в страхе. Она ведь из народа каро, как ты мог заметить. Притом чистокровна.
— И что?!
— Магия для них квинтэссенция зла. Недопустимое падение.
— Она просто дура, — фыркнул раздосадованный Тобиас.
— Не злись. Разве ты не понимаешь? Она еще пытается сохранить остатки того мира, который построили в ней ее близкие, ее народ. Каро слишком редки среди рабов, знаешь почему?
— Потому что они редкие глупцы. Упрямые идиоты, — пробурчал Тобиас.
— Потому что сильна их вера в те основы, что закладывает в них религия. Слишком сложно для них предать ее, предать все, что они любили. Я подозревал, что она откажется учиться магии, едва увидев ее глаза. Возможно, ее способности обнаружили еще в Меридане, но она так же отвергла предложение.
— Она писала правой рукой, никто не знал, что она владеет и левой, или это было бы в сопроводительных записках. В любом случае, будучи рабыней, она не сможет соблюдать все табу своей религии. Разве она этого не понимает?
— Ты слишком расстроен, Тобиас. Когда Тамидар жаловался на твою причуду, я не думал, что все настолько плохо. Ты привязался к рабыне, а ведь скоро твоя свадьба.
— Я не привязался к ней, дядя, — твердо ответил Наследник. — Я взял ее в личные рабы, только чтобы сохранить ей жизнь. Бедняга хотела покалечить себя, чтобы больше не нравиться гостям, а за это отец наверняка приказал бы продать ее, и одни боги знают, что произошло бы с ней потом, — объяснил Тобиас и добавил, как часто было в детстве: — Только не говори отцу, он не поймет.
— А что ты будешь делать, когда приедет Замия? Со дня свадьбы и до рождения наследника тебе не разрешено будет держать личных рабов.
— Понятия не имею. Может быть, ты возьмешь ее себе?
— Ты же знаешь, я не могу этого сделать, Совет тут же получит повод исключить меня из своего состава, они только и ищут к этому повод.
— Тогда не знаю. Вероятно, придется оставить все как раньше, если не удастся убедить отца продать или подарить ее Аулусу или еще кому-то, чтобы тот не дал ее в обиду. Но пусть хотя бы сейчас эта рабыня побудет в безопасности. Возможно, смирится со своей судьбой и не станет делать глупостей.
Олдариан кивнул, внимательно глядя на племянника.
— Что ж, жаль, что не удалось убедить ее учиться. Это бы решило твою проблему. Сейчас я должен идти. Хорошего дня, Тоби.
— И тебе, дядя.
Глава 8
Тобиас равнодушно оглядывал результаты трудов рабыни. Прошло две недели после того, как выяснилось, что каро могла бы стать магом — свободной и уважаемой в Империи и бесконечно презираемой для своего народа. С тех пор Тобиас не пытался заговаривать с ней — только давал указания, когда та поправилась и снова жила вместе с другими рабами. Он был обижен за то, что рабыня так легко отвергла тот дар, что они ей предлагали. Он не понимал, как та могла предпочесть клеймо раба и унижение свободе и влиянию. Помимо того, постоянно вспоминался ночной разговор, когда Тобиас выяснил, что на самом деле думает о нем каро. Сьерра тоже молчала — однако Тобиас часто ощущал на себе ее взгляд, но, стоило ему обернуться, та уже не глядела на него.
— Хорошо, — медленно произнес Тобиас, и это слово камнем упало в тишине его кабинета. Библиотека была в идеальном порядке, перед ним лежали свитки с классифицированным перечнем всех книг. Сьерра стояла, не шелохнувшись и уперев взгляд в пол. Ждала приказаний. Несколько лет — и она могла бы не подчиниться любому решению самого Наместника, ведь маги слушались только своего Совета и Императора. А эта покорно ждала, готовая терпеть все, что угодно, только бы не осквернить себя магией. Все ли, что угодно? Тобиас вдруг задумался, что бы выбрала каро, если бы ее заставили ехать с гостем или постигать магию. Было бы слишком жестоко ставить ее перед выбором, но рано или поздно такой вопрос возникнет сам собой. — Возьми чистую бумагу. Перепишешь эту книгу.
Он вручил ей книгу, которой не было в его библиотеке — он принес ее с собой. «Основы магического искусства. Теория».
Сьерра застыла, глядя на обложку.
— Я… не могу, мой господин.
— Что значит, ты не можешь? — резко спросил Тобиас.
— Прошу вас, — Сьерра положила книгу на стол, как если бы она жгла ей руки, — прикажите мне переписывать любую другую книгу.
— Смеешь отказываться, рабыня? — накопленное раздражение вылилось в угрожающий тон. — Забыла, чем тебе приходилось заниматься прежде?
Каро дернулась, как от удара плетью. Тобиас тут же пожалел о сказанном, но слов было не вернуть.
— Так верните меня обратно, — приглушенно ответила каро.
Тобиас несколько раз глубоко вдохнул, глядя на упрямо сдвинутые брови и дрогнувшие на миг губы. В два шага преодолел расстояние между ними, взял ее лицо обеими руками и заглянул в глаза, отливающие бронзой.
— Сьерра, — как можно мягче сказал он. — Ты понимаешь, что скоро я женюсь, и тебя вернут к твоей прежней жизни?