Картина преступления
Шрифт:
– Ненавижу психологию.
– Ну, конкретно сейчас, думаю, ты в ней нуждаешься.
К моему удивлению, Холмс шлепнулась рядом со мной, ее черные волосы упали ей на глаза:
– Ватсон, как насчет эксперимента?
– Не в восторге, если честно.
– Не спеши. Эксперимент несложный, – сказала она, пряча лицо в подушку.
– Ладно. Давай.
– Мне надо, чтобы ты прикоснулся к моей голове.
Я осторожно пощупал ее голову пальцами.
– Нет, – проворчала она, схватила мою ладонь и прижала к своему лбу, как будто я проверял
– И зачем я это делаю?
– Это прикосновение без сексуального подтекста. Как родители трогают ребенка. Когда ты был болен в прошлом семестре, мне нравилось забираться к тебе в постель, потому что я знала, что ничего не будет. Смотри, я не отклоняюсь. Я не хочу тебя ударить. – Ее голос звучал удовлетворенно. – На самом деле эти результаты стоило бы записать.
– Подожди, – сказал я. – А в ту ночь ты хотела меня ударить?
Холмс подняла голову с подушки:
– Я хочу колотить всё и постоянно.
– Извини.
– Мне бы надо в команду регби, – сказала она нервно и замерла: – Я бы, м-м… Я бы хотела, чтобы ты потрогал мое лицо. Как в прошлый раз, если бы мы не остановились.
Я долго смотрел на нее.
– Я хочу тебе помочь, что бы мы для этого ни делали. Но я не хотел бы быть твоей морской свинкой.
– Я не собираюсь делать из тебя свинку. Я хочу, чтобы ты понял.
Почему-то мне стало трудно дышать – и я перестал. Я лежал так спокойно, как мог, только моя рука двигалась от мягких, блестящих волос Холмс к ее щеке. Ее кожа бледнела в темноте, но когда мой большой палец коснулся скулы, она вспыхнула светло-розовым. Я прикусил губу, а ее губы раскрылись, и, не думая, я провел по ним пальцем, и ее руки скользнули вверх по моей груди, по футболке, потянули за воротник, таща меня вниз, к ней, пока я не обнаружил, что прижимаю ее к постели и мой нос вдавливается в ее шею, и она смеялась, и дышала, и ее дыхание было мягким и немного резким, и я сплетал свои пальцы с ее волосами, как мечтал многие месяцы, всё, чего я так хотел, и она вытянула шею, словно собиралась меня поцеловать…
Потом она пихнула меня локтем в живот и оттолкнула от себя.
– Черт, – сказала она, пока я хватал воздух.
Холмс еще раз выругалась и накрыла лицо подушкой.
– Это была ужасная идея.
Меня тошнило. Мне хотелось под холодный душ. Может быть, после холодного душа меня вырвет в ванну. Звучало отлично, в самом деле. Я на ногах не держался.
Она кивнула сама себе. Я понял по тому, как двигалась подушка.
– Вернись, – сказала она.
Я провел руками по волосам.
– Боже! Зачем?
– Просто…
– Холмс, ты вообще в порядке? На самом деле действительно в порядке? – Дурацкий вопрос, но я не смог придумать, как задать его иначе.
– Ты не думаешь, что вопрос запоздалый? Что ты постоянно задаешь его мне, а стоило бы спросить мою семью?
– Честно? Всё время.
Мы пристально смотрели друг на друга.
– Они думают, что такие вещи вообще не должны случаться со мной, –
– Это не твоя вина, – сказал я яростно. – Боже! Почему никто не сказал тебе, что ты в этом не виновата? Из всех драных семейств в целом мире…
– Это никогда не говорилось вслух. Подразумевалось.
– Как будто от этого лучше. – Я смотрел в пол. – Я знаю, что это не твоя любимая тема, но ты не думала о…
– Лечение разговорами – не панацея. Наркотики тоже. И желание с этим разделаться. – Когда я взглянул на нее, она улыбалась слабой грустной улыбкой. – Ватсон. Вернись.
– Зачем? Нет, ответь правду.
Со стоном она стащила подушку себе на грудь.
– Потому что, несмотря на то, как я только что реагировала, я действительно не хочу, чтобы ты уходил. – Она посмотрела на меня с тоской. – И не хочу… чтобы это было, как в тот раз. Я просто хочу уснуть, и, если не ошибаюсь, для нас было бы много проще продолжить разговаривать друг с другом как обычно, с поправкой на завтрашние формальности.
Я медленно сел.
– Я по-прежнему думаю, что со здравым смыслом это и рядом не лежало.
– Меня устраивает. – Она зевнула. – Рассветает, Ватсон. Давай спать.
Я растянулся под одеялом, стараясь сохранять между нами расстояние в несколько дюймов. «Оставь место для Святого Духа», – подумал я в полуистерике. Я не заходил в церковь с детства, но, возможно, монахини были правы.
– Ты отмеряешь расстояние между нами?
– Нет, я…
– Не смешно, – сказала она, но уже был рассвет, и мы устали, и я мог бы поклясться, что она старалась не рассмеяться.
– Что нам нужно, так это хорошенькое убийство, – проговорил я, не обращая внимания на то, как ужасно это звучало. – Или похищение. Знаешь, что-нибудь интересное, чтобы отвлечь нас от всего этого.
– От всего этого? Ты про секс?
– Про все.
– Лена постоянно мне пишет. Она хочет прилететь из Индии и взять нас на шопинг.
– Это не способ отвлечься. Это повод броситься в океан. Мне требуется взрыв или что-то вроде.
– Тебе шестнадцать лет, – сказала она. – Думаю, нам, вероятно, нужен серийный убийца.
Леандр Холмс появился на следующий день. Через три дня – исчез. Но многие недели после этого я думал: не навлекли ли мы сами своими желаниями все то, что случилось с нами после.
Три
Я проснулся рядом с Шарлоттой и еще кем-то, отдергивающим занавески.
Даже после внезапной вспышки света, даже зная, что в комнате кто-то чужой, я не мог заставить себя открыть глаза. Как будто я спал не более пяти минут – причем за последние пять месяцев – и мое тело в итоге дошло до точки.
– Уходите, – сказал я и отвернулся.
Зажглась лампа.
– Шарлотта, – произнес низкий ленивый голос, – когда я давал тебе эту футболку, я не предполагал, что ты воспримешь надпись на ней буквально.