Казино «Бон Шанс»
Шрифт:
— Хорошо, — Генкин кивнул и исчез.
В этот момент зазвонил телефон. Сан Саныч снял трубку и, услышав, знакомый голос Давида, сказал:
— Прошу прощенья, одну минуту. — Он прикрыл микрофон ладонью и обратился к Меркулову. — Видите, Петр Алексеевич, даже словечком перекинуться не дают с хорошим человеком. Действуйте по плану, а попозже мы увидимся. Договорились?
Дождавшись, пока Меркулов выйдет, он вновь прижал трубку к уху:
— Извини, Давид, у меня был человек.
— Как настроение? — с иронией поинтересовался Агамов.
— Нормальное, — ответил Сан Саныч.
— Ты знаешь?
— Что?
— О происшествии на шоссе и на даче.
— О даче больше, чем о шоссе.
— Тебя спас случай! Но откуда тебе уже известны подробности?
— Сохранились кое-какие каналы. — Не без самодовольной гордости ответил один бывший комитетчик другому. — Представь себе, иногда выручают.
— Ага, — хмыкнул Давид. — Ты думаешь, там всех? Нет одной машины и самого Леньки Пака! Представляешь?
— Живучий, черт, — хохотнул Снегирев.
— Знаешь, где он? И надежен ли источник твоей информации?
— Ребята узнавали у ментов, вот и источник, — вздохнул Сан Саныч. — А где теперь обретается Ленечка, я подозреваю, даже почти уверен на сто процентов, что он там. Но тебе ничего не скажу!
— Обижаешь! Дело нужно доводить до конца.
— Но не сейчас! Во-первых, будет много шума, а во-вторых, все подозрения сразу же падут на твоего несчастного родственника.
Агамов немного помолчал, видимо, оценивал ситуацию и полученную информацию, потом буркнул:
— Согласен, можно немного подождать. Не уйдет.
— В этом можешь быть полностью уверен, — заверил Сан Саныч. — Уйти он при всем желании не сможет, а вот увезти могут. Да зачем он тебе? Надо думать о другом, а его объявить в пропавших без вести.
— Возможно, это самое разумное в сложившейся ситуации, — согласился Давид. — Кстати, не бойся высовывать нос из норы: тебя не тронут.
— Еще этого не хватало, чтобы трогали меня! — слегка возмутился Снегирев.
— А могли, по дурости и в запале! Я, к сожалению, не контролировал акцию, — честно признался Агамов. — Но теперь все держу в руках. Ты будь на связи, ладно? В случае чего свяжемся по мобильному.
— Алле! Я всем говорю, что он будет позже, — имея в виду Пака, сообщил его бывший советник.
— Правильно, — одобрил Давид и отключился.
«Скоро последний акт и опустят занавес, чтобы начать переставлять декорации, — положив трубку, подумал Сан Саныч. — Что же, все правильно! Отыграли один акт, начинается другой. Или совершенно иная пьеса?»
Иная пьеса, с иным сюжетом, иными действующими лицами — этонечто! Тогда он вовремя встретился с Давидом и предпринял все необходимые меры для налаживания контактов с господином Кай Фэном: сила сейчас на его стороне! Чума убит, и, по всей вероятности, после бушевавшего на его даче пожара нечего будет и хоронить: можно в любом месте собрать горстку пепла и насыпать в урну — вот вам и прах господина Вячеслава Михайловича Чумакова, некогда известного в криминальных, да и не только в криминальных, кругах под кличками Чума и Молотов. Здесь финита ля комедиа!
Молибога? А что Молибога? С ним все обстоит точно так же, как с Чумой — Алексей Петрович погорел: в прямом и в переносном смысле! И не только погорел, но и сгорел дотла! Осколки бывшей группировки уже принял под свою железную руку Давид, и они будут только рады получить нового, более оборотистого и разумного хозяина. Да и много ли их осталось после ночного побоища? Другое дело, не удалось вытянуть из проклятого Алешки-мента его связи и тайные каналы получения информации — на это теперь нужно плюнуть и забыть! Так судьба распорядилась, что он унес все с собой в могилу. Подумать только, всего лишь маленький осколочек в голову и…
Снегирев закурил и выпустил к потолку длинную струю сизого дыма: все рассеется, как этот сигаретный дым. Пак жив, но сейчас в том же положении, как Наполеон после поражения под Ватерлоо, а новых «Ста дней» у него не предвидится! Не наберет он армию, чтобы дать бой таким сильным противникам, какие захватят власть в его бывших владениях. Так сказать, узурпируют при еще живом «монархе». Ничего, проглотит, утрется и отвалит несолоно хлебавши. И так найдется на что жить, причем не бедствуя: уж кто-кто, а Сан Саныч знал это получше других, поскольку не зря провел долгое время рядом с Паком и успел собрать на него кое-какой материал.
Главное — сам уцелел в страшной передряге! А вчера, когда уже готов был всадить пулю в затылок Израилю и поставить этим точку в их долголетних отношениях, даже не подозревал, что его, вернее, их обоих спасло как раз то, что тому стало худо от вида дикой резни. Иначе лежали бы они сейчас в криминальном морге, и равнодушные прозекторы диктовали усталым ментам протоколы: кому и сколько пуль досталось и в какие части тела.
Сан Саныч передернул плечами, как от озноба: вот они, капризы судьбы! А дурачки ходят в «Бон Шанс», надеясь испытать, что это такое…
Выйдя из кабинета, Меркулов в коридоре столкнулся с озабоченным Генкиным. Петр хотел пройти мимо, но тот остановил его и поинтересовался:
— Советник освободился?
— По-моему, у него важный телефонный разговор.
— Все заняты, — недовольно причмокнул губами Арнольд. — Решительно все! А отдуваться приходится мне. Всем нужен Пак, а его нет.
— Где же он? — недоуменно спросил Меркулов. — Кажется, он достаточно пунктуален и уже должен был бы…
— Должен, а вот нету, — перебил его Генкин и, понизив голос, доверительно шепнул: — Говорят, ночью разборки большие были.
— Разборки?
— Ну да, из-за вчерашнего бардака в игорном зале.
— Ах вот оно что. Тогда, может быть, отсыпается?
— Хорошо, если не в сырой земле, — едва слышно буркнул Арнольд и тут же начал «замазывать» оплошность: — Хорошо бы, говорю, его поскорее отыскать, а то банк наседает и другие клиенты не дают покоя.
— Отыщется.
— Да-да, не сомневаюсь, но только бы поскорее, — вздохнул менеджер и поспешил в приемную: ждать, пока освободится Снегирев.
Петр отправился по своим делам, размышляя над услышанным: неужели Пак действительно в эту ночь сводил счеты с давними противниками, мстя сразу за все, в том числе за смерть своего патрона Малахова-Адвоката? В принципе, такое вполне возможно. Кореец, хоть и не прошел страшной школы зоны, но благодаря долгому и упорному «воспитанию» Бориса Владимировича впитал в себя большинство основных постулатов криминального мира, где одним из основных является: за око — два ока, за зуб — все зубы!..