Казя теперь труп
Шрифт:
– Так она застряла на кладбище и не может вернуться в университет!
– Почему это?
– Так пропуск же потерян…
– Перестаньте червивить мне мозг! – взвилась тетка. – И передайте своей подруге, что она пропустила уже две лекции, и, если намерена пропускать и дальше, будет исключена!
– Но…
– Никаких но, молодой нечеловек! Более дурацкую причину пропусков придумать невозможно! Пропуск она потеряла! Зачем она вообще тащила его с собой?
– Но…
– Дура!
– Но…
В этот момент дверь деканата открылась и вошла, а точнее внеслась ураганом… Тик-Тик. Вид у нее был никакой. То есть полуголый и шарообразный. Глаза безумные. Волосы всклокочены.
– Явилась – не запылилась! – взвилась секретарша. – Забирайте вашего друга и вон отсюда! И постыдитесь! В каком виде вы позволяете себе гулять по учебному корпусу? Наглая девица. Моя бы воля, я бы уже вас исключила.
– П-п-п… простите! – пролепетала Тик-Тик. – Я больше не буду!
– Ух! – кипя от возмущения, землистая тетка демонстративно отвернулась к стоящему рядом стеллажу и принялась яростно рыться в бумажках.
Лекс схватил Тик-Тик за что пришлось и выволок в коридор, не забыв напоследок поблагодарить секретаршу и извиниться и за себя, и за свою подругу.
В коридоре Тик-Тик дала волю эмоциям – то есть окончательно превратилась в шар верхней частью своего тела. Разошедшаяся по всем швам блузочка теперь висела тремя тряпочками на телесах, более похожих на бесформенное пышное тесто.
– Я! Они! Там! Я! А они!
– Что случилось? Как ты сюда попала? Да успокойся уже!
– Они все опять исчезли! – в истерике выкрикнула Тик-Тик. – Алинка в подвале! А я сбежала. Меня дверь пустила обратно, оказывается, пропуск больше не надо предъявлять. Студбилета достаточно…
Высказав главное, Тик-Тик рухнула без сил. Лекс попробовал ее поднять, но не справился. Да что ж ты будешь делать!
Глава 16
Топ-топ, хочу… в Калейдоскоп!
Надо отдать должное Тик-Тик: она довольно быстро начала приходить в себя и дошла до более-менее вменяемого размера, когда отправившийся на поиски Лекса Гусар встретил их в коридоре общежития. Блузка пока не восстановилась, и Лекс укутал подругу своим шарфом – благо шарф этот был связан по выкройкам костюмера «Доктора Кто» и, хотя уступал оригиналу в длине, оказался достаточно хорош для решения текущей задачи.
– Вот это пердимонокль! – присвистнул Гусар, хлопая ресницами при виде плетущейся в обнимку парочки, оценил шарф, вытянулся стрункой и скомандовал: – Всем штаб– и обер-офицерам быть одетыми в новую парадную форму при знаках, шарфах и ранцах!
На «шарфах» он, естественно, сделал ударение. Тик-Тик напряглась, Лекс отмахнулся:
– Шуточки у тебя… Помоги дверь открыть. Ей отдохнуть надо.
И враки, и не враки. С одной стороны, мертвякам отдыхать не обязательно. Многие здорожа, например, вообще не спят. А суровая секретарша факультета человековедения, например, уже года два не отлучалась со своего места, ни поесть, ни в душ, ни в туалет. С другой стороны, силу привычки никто не отменял. Потому на Потустороньке имеются и столовые с ресторанами и барами, и ванные с душевыми, и много еще чего. Тик-Тик точно сейчас требовались покой и отдых. Но и рассказать, что произошло, тоже требовалось. И незамедлительно.
– Потом отдохну, – решила Тик-Тик. – Слушайте.
– Погоди, я остальных приведу! – всполошился Гусар и выбежал.
– Про наши похождения ты уже всем рассказал?
– Ага. Всем своим, как мы с тобой и договаривались. Только Какака отвалился. Кажется, приревновал.
– Жалко, – вздохнула Тик-Тик. – Он из нас всех самый опытный, мог подсказать чего.
Она замолчала и сосредоточилась. Блузочка принялась срастаться в-как-было.
В комнате Тик-Тик царили уют и беспорядок. Уникальных многомерных и многофункциональных метафизически-песочных часов, как у Лекса, не было. Вместо них к стене крепились обычные для Потустороньки песочно-механические. Они выполняли роль таймера – отсчитывали время до начала следующей лекции, после чего переворачивались и начинали отсчитывать время до следующей. Две стены покрывали гобелены, на одном была изображена охота цветочных фей на мотыльков, на втором, на противоположной стороне, – «Дикая охота». Окно было единственное, французское, то есть от пола до потолка, за ним предполагался балкон, но он отсутствовал.
– У тебя бесподобные шторы! – заметил Лекс.
– А, да… Подарок по случаю досрочной сдачи экзамена!
Тик-Тик вертелась у зеркала, критически осматривая себя с ног до головы. Волосы ее все еще торчали одуванчиком во все стороны, но фигура уже полностью пришла в норму. «Интересно, от кого подарок? – мимоходом подумал Лекс. – От Какаки, небось…»
– Тук-тук, можно?
На пороге возникли сразу все причастные: Гусар, Микулаш Бржиза, Оленька, Зар с Квазаром (Зар принес улику – крышку от кастрюли, Квазар же держал в руках некий прибор с рожками). Позади всех собственной персоной стоял Акакий Акакиевич, нагруженный какими-то баулами, словно верблюд.
– Можно, – ответил Лекс. – Только мы тут все вряд ли поместимся.
– А идемте ко мне! – предложила Оленька.
– У тебя что, комната больше?
– Да не-е-ет! Ко мне в Калейдоскоп!
– Куда?
– Домой. Я построила дом в городке. Хотела воспроизвести свой родной, в котором выросла. Но что-то пошло не так. Дом получился похожим, даже лучше. Вот только помещения там иногда меняются местами. Как в калейдоскопе. Это непривычно, но мы там точно все с комфортом разместимся. Пошли?
Идея была замечательная.
– В городке? Далеко идти, – заметил кто-то.
– Зачем идти? – удивилась Оленька. – Просто скажите «Топ-топ, хочу в Калейдоскоп!» – и вы там. Даже не требуется четко представлять себе нужное место, поскольку дом-Калейдоскоп у нас единственный, По-Мир не запутается и отправит вас, куда надо. Ну же!
– Топ-топ, хотим в Калейдоскоп! – первыми заявили Зар и Квазар и немедленно исчезли.
Квазар спустя несколько мгновений вернулся:
– Простите, штатив для уловителя забыл! Оля, твой дом – просто прелесть!
Взял штатив и:
– Топ-топ…
– Погоди, а как ты сюда обратно-то попал? – схватил его за грудки Милаш. – Сюда-то как?!
– А элементарно! Хер-мохер, хочу в универ – и готово. Потом научу, там детали важны, сам не пробуй! – Квазар перехватил штатив другой рукой и утоп-топал к Оленьке.
Спустя минуту вся честная компания паслась на лужайке перед кремово-вишневым трехэтажным домом с башенкой, «поместительной верандой» (как выразился Милаш) и витражными окнами. Одно окно, в основании башенки, было круглым и действительно напоминало дно калейдоскопа.