Кембриджский затворник
Шрифт:
— Да, — медленно проговорил он. — Это я.
— Очень любезно с вашей стороны, что подошли к двери и встретили меня!
— Если вы не в состоянии найти дорогу от входа до кабинета, тогда вам лучше сменить работу, дорогая. — Он снова зевнул. — Проходите и садитесь.
Фрэн окинула комнату взглядом.
— Куда садиться?
Сэм неопределенно хмыкнул. Стопки рукописей различной толщины захламляли всю комнату. Письменный стол был завален манускриптами до предела, на персидском ковре громоздились высокие, как башни, пачки бумаг.
— Вы вообще здесь
— Если начать наводить порядок, то рукописи непременно потеряются, — сказал Сэм, извлекая телефонный аппарат из-под стопки бумаг. — В любом случае, если рукопись перед носом, в конце концов придет время и се прочитать. — Он рассеянно огляделся. — Здесь действительно мало свободного места. Давайте пройдем в гостиную, это рядом, — он ткнул пальцем в низкую дверь в дальнем углу кабинета. — Вы проходите туда — цок-цок-цок — и подождите меня немного. Будьте как дома. Мне должны сейчас позвонить, я поговорю и приду.
«Цок-цок-цок…» Что я ему, цирковая лошадь?
Первое, что пришло Фрэн в голову, когда она вошла в гостиную, — это то, что женщина здесь наверняка не живет. Вес здесь говорило о хозяине-мужчине: кричащие, дисгармонирующие цвета, тяжелая, крепкая мебель.
Фрэн часто бывала в чужих домах, это было частью ее работы. Она знала, как много обстановка в доме может рассказать о тех, кто там живет. Она научилась видеть признаки домашнего счастья. Или хаоса.
В комнате царил неформальный, «творческий» беспорядок, это была территория холостяка. Начать с того, что хозяин не в состоянии был даже выбросить прочитанную газету. Она наткнулась взглядом на воскресные приложения двухмесячной давности. А книг, разложенных на журнальном столике и вокруг, было столько, что можно было открыть библиотеку! Фрэн присела, чтоб прочесть названия, и поразилась, насколько совпадают их вкусы.
Выпрямившись, она продолжала осмотр. Фотографии на стенах отсутствовали, и Фрэн это не удивило. Фотографии обычно развешивают женщины — как напоминания о семейных событиях.
Девушка взяла в руки красиво расшитую подушечку, которая лежала на стуле, и так увлеклась ее разглядыванием, что не услышала, как Сэм вошел в комнату. Она обернулась только тогда, когда почувствовала на себе его взгляд.
Фрэн растерянно заморгала, не выпуская из рук подушечку. Судя по всему, Сэм успел не только поговорить по телефону, но и умыться, и даже побриться. Еще надел темный кашемировый свитер, плотно облегающий широкие плечи.
Темно-синие глаза Локхарта стали еще темнее, и Фрэн показалось, что его взгляд пронизывает ее насквозь, как острый меч. Господи, подумала она, а ведь он действительно неотразим.
Прижимая к груди подушечку, как защитную кирасу, Фрэн хмуро смотрела ему в глаза.
— Решили взять ее домой? — мягким голосом спросил он.
Фрэн опустила взгляд на подушку. На одной стороне было вышито слово «Сэм» в рамочке в форме сердца, составленной из вышитых алых цветочков. На другой — надпись: «Любовь, которая дарована, не может быть отнята».
— Очень красиво, —
Только почему он замкнулся, ушел в себя?
— Да, — согласился Сэм.
— Вы не возражаете, если я спрошу, откуда у вас это?
Глаза Сэма сузились, и Фрэн поразило, что в них отразилась боль. Неужели и он способен страдать?
— Возражаю. Я вам уже говорил, что должен успеть на самолет, — холодно заметил Сэм. — Вы, я вижу, решили потратить то небольшое время, которым мы располагаем, на обсуждение безделушек.
фрэн быстро положила подушку на место.
— Простите. Это, наверное, женская привычка. Он ни словом не отреагировал на ее извинение.
— Давайте поговорим о деле.
Фрэн вдруг стало жарко. Мог бы предложить раздеться.
— Вы не против, если я сначала сниму пальто?
— Как хотите.
Она отметила, что Локхарт не пошевелился, чтобы помочь ей снять тяжелое, подбитое мехом пальто. Но, в конце концов, он всего лишь потенциальный клиент и она не собирается вести его домой, чтоб познакомить с мамой!
Фрэн сбросила пальто на спинку стула. Одежда ее была практична и удобна — коротенькие юбочки, не дающие возможности наклониться, были исключены. Как и высокие каблуки, зрительно делающие ноги длиннее. Высокая и стройная Фрэн всегда одевалась по моде. Сегодня на ней была темно-коричневая шерстяная юбка, доходящая до прикрытых сапожками лодыжек, и теплый, кремового цвета свитер, заманчиво обтягивающий грудь.
Она искоса взглянула на Локхарта, чтобы узнать, произвела ли на него впечатление ее внешность, но лицо у Сэма оставалось таким же непробиваемо-загадочным, как у Моны Лизы. А почему, собственно, это ее задело? Уж не потому ли, что донжуан не обращает на нее внимания? Не дури, женщина, ты пришла сюда, чтобы отомстить за разбитое сердце, а не для того, чтобы повторить ошибку Рози.
— Хотите присесть? — пробормотал Сэм. — Я бы предпочел постоять, чтобы размять ноги перед полетом, но почему бы не провести собеседование…
комфортно?
— Я тоже постою… Какое собеседование?
— Собеседование, которое поможет мне решить, дать вам эту работу или нет, — усточнил Сэм и бросил на нее насмешливый взгляд. — А вы рассчитывали на что-то еще? Чаепитие или что-то в этом роде? Мне нужно принять окончательное решение насчет вашей особы, а вы, в свою очередь, должны решить, способны ли осуществить поставленную перед вами задачу. Или вы считаете, что вопрос решился в вашу пользу, как только я увидел эти ваши желто-зеленые глазки?
Фрэн заморгала от удивления. Так он заметил!
— Да нет, конечно же, нет! — возразила она, чувствуя подъем сил оттого, что он начал флиртовать. — Я профессионал, мистер Локхарт, и никогда не использую сексуальную привлекательность в деловых целях.
— На сознательном уровне, вы хотите сказать, — мягко поддел он ее. — Однако, исходя из моего опыта, большинство женщин используют секс на всю катушку.
— В широком смысле? — спросила Фрэн, словно бросая вызов.