Киево-Печерский патерик
Шрифт:
О ПРЕПОДОБНМЬ СПИРИДОНПРОСКУРНИЦ И О АЛИМПИИ ИКОННИЦ. СЛОВО 34
О ПРЕПОДОБНОМ СПИРИДОНЕ ПРОСВИРНИКЕ И ОБ АЛИМПИИ ИКОНОПИСЦЕ. СЛОВО 34
Всяка душа простасвята есть, не има лукавъства в себ, ни льсти въ серьдци. Таковый истиненъ есть Богу и человкомъ, сицевый не может съгршити Богу, паче же и не хощет, яко съсуд Божи есть и Святому Духу жилище бываеть, от того бо освящается душа, и тло, и умъ, якоже рече Господь: «Азъ же и Отець к нему приидев и обитель у него сътворим. Вселю бо ся, — рече, — в ня и похожду, и буду имъ Богъ, и тии будуть мн людие». Апостолъ же рече: «Братие, вы есте церквиБога жива, и Духъ Святый живет въ вас» Таковии на земли аггельскыи пожиша, на небесхъ с тми въ вки радуются: якожев
Всякая душа простая свята, не имея лукавства в себе, ни лести в сердце своем. Такой человек праведен пред Богом и людьми, и не может согрешить Богу, и еще больше, — не хочет, потому что он сосуд Божий и жилище Святого Духа, которым освящается его душа, и тело, и ум, как сказал Господь: «Я и Отец к нему придем и обитель у него сотворим. Вселюсь, — сказал, — в них и буду ходить в них, и буду их Богом, и они будут моим народом». Апостол же сказал: «Братья, вы церковь Бога живого, и Дух Святой живет в вас». Такие на земле живут как ангелы, и на небесах с ними вовеки радуются: ибо как в жизни не отлучались от них, так и по смерти с ними веселятся, о чем мы скажем еще в конце этого слова.
Сий убо преподобный Спиридонъ бяше невжа словом, но не разумом; не от града прииде в чернечество, но от нкоего села. И въсприатъ страх Божи въ сердци си, и нача учитися книгам, и извыче весь Псалтырь изусть. Повелениемь же игумена Пимина Постника печаше проскуры, и с ним брат нкто, Никодим имянем, ему единоуменъ, единонравен. Иже добре послужиша в пекарници за многа лта, честнои непорочно съвръшивше свою службу. Блаженный же Спиридонъ, отнележе в пекарницю прииде, не измени своего подвига и труда духовнаго, но свою работусъвръшаше съ всяцмь говниемь и съ страхом Божиимъ, жертву чисту от своего труда принося Богови. Плод же, иже от устъ его, — жива и словесна жрътва, — от того приношашеся о всх и за вся всемогущемуБогу: беспрестани бо Псалтырь поаше, и ту на всякъ день скончеваа, или дрова секы, или тсто меся, и сие беспрестани въ устх имаше.
Этот преподобный Спиридон был простец словом, но не разумом; не из города пришел он в чернечество, а из некоего села. И имел он страх Божий в сердце своем, и начал учиться книгам, и выучил всю Псалтирь наизусть. Повелением же игумена Пимена Постника он пек просфоры, а с ним другой брат, именем Никодим, такой же, как и он, умом и нравом. Добросовестно трудились они в пекарне много лет, честно и непорочно совершая свою службу. Блаженный же Спиридон, с тех пор как пришел в пекарню, не нарушал своего обета и труда духовного, но исполнял свою работу с особым благочестием и страхом Божиим, жертву чистую от своего труда принося Богу. Плод же уст его, — живая словесная жертва, — приносилась от него всемогущему Богу обо всем и за всех: беспрестанно пел он Псалтирь, и, в каждый день до конца, дрова ли колол, тесто ли месил, постоянно была она у него на устах.
И сему нкогда обычную работу съвершающу съ всяцем говниемь, прилучися нкогда сему блаженному вжещи пещь, якоже и всегда, на испечение просфурам, и от пламени огненаго загорся покровъ храму. Онъ же взем мантию свою и закры устии пещи, свите же своей завязавъ рукава и сию взем, течаше на кладязь, и ту налиа воды, и скоро течаше, зовый братию, да угасят пещь и храм. Братиа же, притекше, видша дивну вещь, како не изгор риза и не истече вода от свиты, еюже угасиша силу огненую.
Однажды сей блаженный, совершая с особым благочестием свою обычную работу, затопил, как всегда, печь для печенья просфор, и вдруг от пламени загорелась кровля пекарни. Тогда он взял мантию свою и закрыл ею устье печи; потом, завязавши рукава у своей рубахи, взял ее и побежал с нею к колодцу, налил там в нее воды и быстро устремился назад, призывая братию гасить печь и пекарню. Иноки прибежали и увидели дивное явление: мантия не сгорела и вода не вытекла из рубахи, ими же Спиридон погасил разгоревшееся пламя.
Многа же тщаниа треб, еже въспомянути всх, и похвалити, и ублажити о Господ скончавшихся зд, въ блаженнемь сем монастыр Печерьском. Давидъскии рекуще: «Радуйтеся, праведнии, о Господ, правымъ сердцемь подобаеть похвала! Добре пойте ему съ въсклицаниемь в десятоструннмь псалтири». Не от пръваго на десять часа Господу помолившеся и тому угоднаа творяще, но от юности Богу себ предавше, и многа лта пожиша, и добре старости къ Господу отъидоша, и ни единаго дьни
Большое усердие требуется, чтобы достойно помянуть, и восхвалить, и воздать всем должное о Господе скончавшимся здесь, в этом блаженном монастыре Печерском. Скажем словами Давида: «Торжествуйте, праведники, о Господе, праведным подобает похвала! Стройно пойте ему с восклицанием на десятиструнной псалтири». Не от одиннадцатого часа они Господу молились и творили ему угодное, но от юности предали себя Богу, много лет прожили и в глубокой старости к Господу отошли, ни на один день и час не изменивши своему правилу. Насажденные в доме Божьей Матери, процветут они в чертогах Бога нашего и еще умножатся в старости маститой, как и этот блаженный.
Преподобный же Алимпие преданъ бываеть родительма своима на учение иконнаго писаниа. Егда бо грчестии писци из Цариграда Божиим зволениемь и пречистыа его Матере приведени быша нуждею писати церьки Печерьскиа, во дьни благоврнаго князя Всеволода Ярославича, при прподобнмь игумени Никон, якоже о них сказано есть въ Послании Симонов, еже показа Богъ и сътвори чюдо страшно въ церьки своей.
Преподобный же Алимпий отдан был родителями своими учиться иконописи. Это было, когда греческие иконописцы из Царьграда волею Божиею и пречистой его Матери приведены были, против своего желания, расписывать церковь Печерскую, во дни благоверного князя Всеволода Ярославича, при преподобном игумене Никоне, это о них рассказано в Послании Симона, когда Бог явил и сотворил чудо страшное в церкви своей.
Мастеромъ бо олтарь мусиею кладущим, и образъ пречистй святй владычици нашей Богородици и приснодев Марии сам въобразися, всм же сим внутрь сущим олтаря, покладываху мусиею, Алимпий же помогаа имъ и учася, — и видвше вси дивное и страшное чюдо: зрящим имъ на образъ, и се внезаапу просвтися образ владычица нашеа Богородица и приснодевы Мариа паче солнца, и не могуще зрти, падоша ниць ужасни. И мало возникше, хотяху видти бывше чюдо, и се изъ устъ пречистыа Богоматере излете голубъ блъ, и летяше гор ко образу Спасову, и тамо скрыся. Сии же вси сматряху, аще ис церьки излетлъ есть, и всмъ зрящим, и пакы голубъ излете от устъ Спасовъ и леташе по всейцерьки. К коемуждо святому прилтаа, овому на руц сдаа, иному же на глав; слетвъ же долу, сде за иконою чюдотворною Богородичиною намстною. Долу же стоащии хотша яти голубъ и приставиша лствицю, и се не обретеся за иконою, ни за завсою. Смотрвши же всюду, не вдяху, гд съкрыся голубъ, и стояхувси зряще ко икон, и се пакы пред ними излте голубъ изъ устъ Богородичинъ и идя на высоту ко образу Спасову. И възопиша гор стоящим: «Имте и!» Они же простроша рукы, хотяху яти его, голубъ же пакы влете въ уста Спасова, отнуду изыде. И се пакы свт, паче солнца, осиа тхъ, изимаа зракы человчьскиа. Сии же падши ниць и поклонишася Господеви. С ними же б сий блаженный Алимпие, видвъ дтель Святаго Духа, пребывающу в той святй честнй церьки Печерьской.
Когда мастера украшали мозаикой алтарь, вдруг образ пречистой владычицы нашей, Богородицы и приснодевы Марии, изобразился сам, а они все были заняты укладкой мозаики внутри алтаря, Алимпий же помогал им и учился у них, — и увидели все дивное и страшное чудо: смотрят они на образ, и вот внезапно засиял образ владычицы нашей, Богородицы и приснодевы Марии, ярче солнца, так что невозможно было смотреть, и все в ужасе пали ниц. Приподнялись они немного, чтобы видеть свершившееся чудо, и вот из уст пречистой Богоматери вылетел голубь белый, полетел вверх к образу Спасову и там скрылся. Они все стали смотреть, не вылетел ли он из церкви, и на глазах у всех снова голубь вылетел из уст Спасовых и стал летать по всей церкви. И прилетая к каждому святому, садился, — одному на руку, другому на голову, слетев же вниз, сел за наместной чудной Богородичной иконой. Стоявшие внизу хотели поймать голубя и приставили лестницу, но не нашли его ни за иконой, ни за завесой. Осмотрели всюду, но не нашли, куда скрылся голубь, и стояли все, взирая на икону, и вот снова перед ними вылетел голубь из уст Богородицы и поднялся вверх к Спасову образу. И закричали стоявшим вверху: «Хватайте его!» Те же, простерши руки, хотели поймать его, а голубь вновь влетел в уста Спасовы, откуда вылетел. И вот опять свет, ярче солнечного, озарил всех, ослепляя глаза человеческие. Они же, павши ниц, поклонились Господу. С ними был и этот блаженный Алимпий, воочию видевший Святого Духа, пребывающего в той святой и честной церкви Печерской.