КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ
Шрифт:
Тийна – а пришла именно она, – высокомерно подняла подбородок и окинула презрительным взглядом всех собравшихся. Она была прекрасна; белое её платье, шитое золотым тонким кружевом, придавало ей вид воздушный и невесомый, золото же запуталось в иссиня-черных кудрях, и если бы я был в тот момент в той комнате, я бы сказал, что это светлая богиня Венера или Аврора – комната просто наполнилась неземным сиянием, которое сочилось сквозь тонкую розовую кожу женщины. И в тот же миг, как только взгляды двух женщин встретились, свершилось то, о чем так просила Тийна – приезжий «принц» полюбил её.
Вместе с Тийной были и сонки,
– Что нужно прекрасной деве в столь поздний час? – с поклоном спросила Кинф, не отрывая восторженного взгляда от Тийны. Та насмешливо хмыкнула, покосилась на Ната.
– Этот человек, – произнесла она с презрением, – которого мой отец пригласил в свой дом, которого поместили в лучшие покои, дали ночлег и оказали гостеприимный прием – он отплатил черной неблагодарностью. Он побил наших людей, он поломал мебель и двери, он…
– Прекрасная дева, – перебила её Кинф, – не стоит так ругать его. Брань тебе не к лицу, она искажает твои черты. Что слуги? Разве их мало у твоего отца? Прости гостю его грубость; и если ты пообещаешь мне, что преследовать его не будешь, я пообещаю тебе, что он будет смирным, как овечка.
Тийна победно улыбнулась; приезжий смотрел на неё во все глаза, не отрываясь, и на лице его было выражение полнейшего восторга.
– Хорошо, – сладеньким голоском ответила Тийна, – я обещаю тебе не трогать гостя. Я вижу, ты времени даром не терял, и он теперь служит тебе – видишь, как близко он стоит к тебе и как угрожающе смотрит на моих слуг? Только и ты кое-что должен будешь сделать для меня. Прогуляемся по саду, сейчас? Ночной ветер свеж, в воздухе пахнет весной.
Для прогулок время было не самое подходящее, конечно, да и место, названное Тийной, тоже вызывало некоторое сомнение.
За окнами стояла глухая полночь, ветер тоскливо выл, и где-то скрипела и хлопала деревянная ставня на старых разболтавшихся петлях. А в саду было и того хуже – темные подтаявшие дорожки освещали лишь тусклые фонари, запутавшиеся в буйно разросшихся ветвях деревьев, и пустой сад больше походил на кладбище.
Но Тийне срочно нужно было уединиться с ее избранником. С неудовольствием поглядывала она на восторженные рожи сонков – теперь их и палкой не отгонишь от их прекрасной госпожи! – и запоздало жалела о своем опрометчивом желании покрасоваться. Но сделанного не воротишь.
А с приезжим надо поговорить! Ой, надо!
Видя в его зеленых глазах восторг, граничащий с благоговением, Тийна понимала, что теперь приезжий в ее власти, и скажет ей все, что она спросит, и сделает для нее все, что сможет!
А значит, так ли нужен ей отец?
Нет; этого старого дурака можно просто отодвинуть в сторону, и уехать с приезжим самой.
Вот этот-то вопрос Тийна и хотела обсудить с приезжим, приглашая его на прогулку по темному сырому саду.
Приезжего не смутила перспектива шататься в кромешной тьме под ледяными порывами ветра, словно неприкаянная душа по чистилищу. Напротив, он, казалось, был в полном восторге от этой затеи.
– Конечно, несравненная. Все, что пожелаешь. Я был бы дураком, если бы отказался от возможности смотреть
– Мой принц, но нам нужно ехать утром, – вмешался Савари, не понимая, что происходит. Кинф обернулась к нему, и от её пустого, неживого взгляда ему стало не по себе, и дурные предчувствия усилились.
– Разве ты решаешь, что я должен делать? – зло спросила она. – Я уеду тогда, когда захочу. И это день наступит не завтра. Даже если бы завтрашний день грозил мне гибелью, я бы и с места не тронулся. Идем, несравненная, – она обернулась к подло ухмыляющейся Тийне, – мы будем гулять столько, сколько ты захочешь, и делать только то, что прикажешь ты.
– Но, господин мой, – в отчаянии крикнул Савари, и Кинф снова посмотрела на него уничтожающим взглядом.
– Еще одно слово, – процедила она, – и я велю убить тебя. Молчи, раб. Я – господин.
И Тийна бросила через плечо торжествующий взгляд победительницы на расстроенного старика.
Так-то. Знай свое место.
Дверь за ними закрылась; ничего не понимающий Нат вопросительно смотрел на старика, но тот молчал.
– Старший, – наконец произнес рыцарь, – что происходит? Я ничего не понял. Королева притворилась?
– Боюсь, что нет, мой мальчик, – печально произнес Савари. – Боюсь, что нет. Я узнал этот свет, и эту магию – когда-то давно я знал повелительницу Болотного Духа. Но как она могла..?
– Что она сделала? – не понимая, о ком говорит старик, спросил Нат.
– Свою силу, всех своих рабов-духов она влила в тело этой женщины. Это маленькое, несчастное, слюнявое существо, которое мы подобрали под дверями наших покоев, и которое так отчаянно и зло цеплялось за одежду королевы – она, видимо, пожелала власти над принцем, и она получила её, но какой ценой?! Кстати, мальчик мой, а почему ты не пал жертвой её чар? Все очарованы ею; ты видел, как её стражи смотрели на неё?
– Но ты – ты тоже не очарован, – возразил Нат.
– Я! Странно было бы, если у меня, у мага, не нашлось защиты от этого наваждения! А ты – ты другое дело. Может, у тебя есть какой амулет?
Нат лишь пожал плечами.
– Нет у меня никаких амулетов, – ответил он. – Да кто, кто? Кто околдовал королеву?
– Одна старая колдунья, – Савари недобро прищурился, и пробормотал пару отвратительных ругательств. – Вот напасть. Что же делать? Надо освободить королеву от чар – ах, как быстро начинают сбываться самые страшные проклятья! Боюсь, наши планы нарушены бесповоротно. Но мы еще поборемся! Идем, – Савари оглянулся еще раз на дверь с разломанным засовом. – Запри чем-нибудь эту дверь. Придвинь к ней этот сундук, вот так. Никто не должен будет знать, что мы уходили отсюда тайным путем, и никто не должен знать, где этот путь – только ах, боюсь, что это уже давно не секрет!
Вернувшись в опустевшую комнату, Савари прошел к постели и на стене нашел медную простенькую дощечку-солнце. Нажав её, он открыл ход – камень, запирающий его, двигался с трудом, словно нехотя, и видно было, что давненько им не пользовались.
– Идем, – Савари ступил в темноту. – Нет, не бери факела, не нужно. Будет достаточно светло.
И в самом деле, стало светло – Камни, засветившись, выхватили из чернильной темноты лицо старика, и свет их стал из голубого синим от изумления и, возможно, страха.