КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ
Шрифт:
– Убей его!!!
Чету было все равно, кто выиграет, хотя какая-то часть его сознания все-таки подзуживала узнать, чего стоит его Шут. Он отвернулся от дерущихся, и даже лицо рукой прикрыл, чтобы никто не видел, как багровый румянец стыда разукрашивает его щеки. Но обидеть гостя..! Вытащить его из-за стола на поединок! Это было уж чересчур.
Теперь все обвинения Шута в адрес гостя казались ненормальным бредом, и Чет, расслабившись, почувствовал, как он измотан и обессилен. Даже сидеть трудно… Напряжение схлынуло, оставив только вялую слабость. Чего ради Шут оговорил мальчишку? Именно – мальчишку, приезжий юн, но точно
Ярость схватки все нарастала. Поединок походил на танец, на страстный танец танцовщика со свечами и неуклюже-грациозного журавля, и даже сонки, которые дрались исключительно насмерть и исключительно грубо и зло, залюбовавшись, лишь цокали языками да разражались криками (они разбились на два лагеря и болели каждый за своего избранника), когда схватка, казалось, подходила к концу, потому что казалось, что вот-вот еще немного, и победит один из поединщиков.
А двое воинов словно забыли об окружающих – они увлеклись настолько, что приезжий смеялся в голос, и его глаза горели азартом, словно мальчишка дорвался до чего-то запретного, до доспехов отца, и примерил их, и вообразил себя таким же великим воином.
Для Шута же все словно растворилось, исчезло. Снова была прежняя Мунивер, снова против него стоял двенадцатилетний мальчишка-Крифа (его руку и манеру рубиться Шут не спутал бы ни с какой другой!), озорной, горячий, подающий надежды наследник, не обиженный богами ни умом, ни храбростью, ни силой. Он часто просил научить его каким-нибудь особо причудливым выпадам, и, судя по тому, что теперь их в точности повторяла не его, но наученная им рука, он их освоил…
И Шут был не Шутом, но бароном долины Улен и Верхних Земель, владыкой Правого и левого берегов озера Куля с Серебром, Норторка и Эстиля, девятнадцатилетним высокородный придворным, рыцарем Ордена Непобедимого Солнца-Одина, и говорил он со своим другом языком тела и оружия…
«Ты силен,» – сказал Шут, и Айон Один, почти горизонтально к земле, полетел к голове соперника – это не простой выпад, не может быть простым, слишком очевиден и не прикрыт.
«Я умел», – ответил знакомый ему клинок, сделав едва заметное, почти неуловимое, но очень опасное движение – ага, вот он что задумал! Крифа тогда хохотал, громко, держась за живот, когда его клинок спустил штаны с Шута тем самым приемом, которому он сам же и научил принца… Сейчас, под громкий рев болельщиков, Шут успел остановить меч, целящийся в его живот.
«Ты достойный противник», – сказал меч Шута, встречая удар.
«Я много учился», – чуть скомкав фразу, немного неуклюже ответил меч противника, прочертив иероглиф «труд». От этого прием оказался злее и опаснее, хоть и потерял в красоте – ого, а этому Крифу никто не учил! Или это уже не Крифа..? Шуту понадобилось действительно много труда, чтобы уберечься от острой металлической буквы.
«Как тебя зовут?» – задал коварный вопрос Шут. Отвечая на него, говоря имя меча, Крифа всегда открывался, замедлялся, и Шут неизменно ловил его, называя имя своего меча – «Луч Света», и острие его меча застывало прямо у горла соперника. Мало кто успевал остановить его, это был его коронный выпад, по которому его узнавали в бою незнакомцы, но…
Приезжий ловко уклонился, и острие пролетело мимо вожделенной цели – его ворота буквально в каких-то ничтожных долях волоса; и собственные отсеченные волосы Шута светлой паутинкой
«Инушар Один,» – очень, очень короткий замах, описывающий дугу и отталкивающий метящий в ямочку на шее Луч Света, и крестообразное рубящее движение – как горох, посыпались металлические заклепки с ворота Шута, и королевский меч, мигнув на прощание изумленному Шуту знакомым рубином на рукояти, с коротким лязгом, невежливо и презрительно, моментально вошел в ножны, даже не салютовав побежденному. Вот как.
Шут изумленно мигнул… и уселся на зад, опомнившись от наваждения, под громкий свист и улюлюканье сонков.
И воспоминание об имени титуле снова ушли, растворились – а всего мгновение назад он помнил, кто он и как его зовут. И снова он – просто Шут…
– Ваш воротник перерублен, – проговорила Кинф с достоинством, мучительно хмуря брови и стараясь вспомнить что-то («Где я видела это лицо?»), но хищник вновь вполз в её разум, наполняя её лицо темнотой, в которой загорались, как красные раскаленные угли, недобрые глаза.
Черный, а где ты видел добрые красные глаза? У белых мышек, разве…
И появилась мысль убить, опустить свой меч на светлую голову, чтоб он напился кровью, чтоб брызнула живая, еще горячая влага прямо на лицо, на губы, и утолила жажду! И голоса в голове твердили тихо и страстно, горячо и страшно: «Убей, убей!»
И вокруг все смеялись и орали: «Убей!» И на троне хохотала вторая половина черного «я», торжествуя такую славную победу.
– И ваша голова на месте,- насмешливо произнесла Кинф, едва поклонившись. Светлые глаза смотрели на неё с удивлением, но без страха. Может, поэтому она не смогла убить? – Думаю, она пригодится вам в разговоре с царем, – она подмигнула озорно взбешенному Чету и взбежала легко к Тийне. Та торжествовала и даже не скрывала своего ликования; голова её была гордо вздернута, на губах сияла улыбка, презрительная и гордая одновременно. Из-за меня, говорила она, которую вчера еще ты, подлый Шут, называл замарашкой, сегодня ты же сражался, и проиграл. А искусный воин, повергший тебя, с таким почтением целует край моего платья, опустившись на колено!
Во, блин, какая любовь-то!
Кинф подняла на неё взгляд покрасневших глаз и произнесла:
– Жду тебя в храме Чиши с головой отца твоего!
– Да, муж мой! – ответила Тийна.
*************************************
Стой, Черный, тормози!
Сам тормози. Я тебе что, дизельный электропоезд?
Чего?!
Ничего. Только тормозить все равно не буду.
Ладно, не тормози. Переключись только на Тийну – эта девушка становится мне все более интересна.
Не буду; ты своими гадкими замечаниями все портишь.
Я?! Порчу?! Я не порчу!!!
Портишь.
Ладно; история нас рассудит! Но ты-то будешь дальше рассказывать, или мне самому…все испортить?
Шиш тебе!
====== 2.ДЕНЬ. ======
**************************************
– Я тебе хребет перерублю! – зашипел Чет, едва Шут оказался позади его трона. Так стыдно ему не было никогда; ему казалось, что пот с шипением испаряется с его щек, и кожу покрывают белые пятна соли. – Какого демона.!?
– А что ты хотел?! – зашипел в ответ Шут, нервно стягивая на груди распоротую одежду. – Ну, просчитался я, что теперь?!