КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ
Шрифт:
– Я приму твой дар, – сказала она, протягивая ему руку сама. – Ты очень щедр, благодарю тебя.
Он ухватил её пальцы с небывалой страстью. Дрожь, которая так раздражала Тийну, усилилась; теперь все его тело, страшно напряженное, словно бил озноб, и он покрывал её руку поцелуями, уже непристойными и жадными, жалко постанывая, елозя мокрым жадным ртом по её белой атласной коже.
– Но, но! Достаточно! – воскликнула Тийна, отнимая руку снова; советник проводил её взглядом совершенно безумным и исступленным, и Тийна почувствовала жуткое наслаждение, которое ранее ей было неведомо. Это было наслаждение от безграничной власти – пусть над одним человеком, но она могла велеть ему исполнить все, что ей заблагорассудилось бы, и он исполнил бы в точности. И он знал, что все это Тийна читает в его рабски преданных
– Моя госпожа! – жалко взвизгнул советник, когда она запустила острые коготки в его шевелюру и толкнула его голову вниз, к своим ногам. Он упал на колени и его жаркие жадные губы припали к её ступням. Он чуть ли не вылизал каждый пальчик, и Тийна рассмеялась – ей стало щекотно.
– Ты, жалкий червь,- произнесла она, так же за волосы рывком, отняв его от своих ног. – Ты и ног моих целовать не достоин! Ценишь ли ты то благо, которое я даровала тебе?
– Да, о, да!
– И что ты готов сделать, чтобы порадовать свою госпожу? – Тийна крепче сжала его волосы, запрокидывая к себе его лицо и нарочно причиняя ему боль.
– Я готов на все! – хрипло проговорил он; Тийна с садистским удовольствием наблюдала муку в его глазах – странно, а почему он попался на заклятье, которое она читала специально для Зара? Одно дело – просто хотеть красивую, нет – прекрасную женщину; и другое – неистово её вожделеть.
– На все? – поинтересовалась Тийна, и её нога тихонько коснулась его паха. Несчастный вздрогнул, словно она ожгла его кнутом, дернулся было вновь к её ногам, но её рука удержала его.
– Не так быстро, хитрец. Сначала ты кое-что сделаешь для меня, а уж потом…
– Госпожа!!!
– Дай подумать. Возможно, я разрешу тебе коснуться меня. Или даже подарю тебе час, целый час. Но это зависит…
– Я сделаю все! – хрипло проговорил советник, стрельнув недобрым взглядом в сторону принца Зара. Уж он-то сумеет выслужиться, он сумеет сделать все, чтобы отодвинуть этого иноземца на второй план, растоптать, убрать его, занять его место..! Тийна уловила этот взгляд и грубо отпихнула от себя мужчину.
– Даже не думай, – резко сказала она. – Неужели ты, несчастный, вообразил, что сумеешь занять его место? Никогда; и даже если я и подарю тебе час, то только за работу, что ты для меня сделаешь. А ты её сделаешь, не то я велю казнить тебя за то, что ты недоброе замыслил против моего жениха. Слышишь ты меня? Так вот; дело твое – убить царя.
– Принцесса?!
– Не кричи, идиот. Я не шучу и не испытываю твою верность. Мне она известна.
– Я верен лишь тебе, прекрасная!
– В этом я и не сомневаюсь. Потому и говорю столь открыто. Я ли не заслуживаю трон и власть? Но отец не отдаст мне их по доброй воле. И меня он уже подозревает. А ты вне подозрений. Значит, сможешь сделать это. И как только ты это сделаешь, – Тийна, жестоко смяв рукой его лицо, развернула его и приблизила свои губы к его оттопыренному и багровому уху, и зашептала, почти касаясь его,- я ненадолго стану твоей. Я буду принадлежать тебе вся, от кончиков волос до пяток, – советник издал какой-то сдавленный стон, и Тийна, ухмыльнувшись, коварно и развратно укусила его за пылающее ухо. – Ну, иди же, мой герой! Только постарайся не попасться – мне будет очень одиноко ночью.
Советник, как безумный, кинулся прочь; уже у самого выхода он остановился, чтобы оглянуться, чтобы еще раз глянуть на своего идола, и Тийна увидела в толпе его погибающий, умоляющий взгляд. Отчего-то он отрезвил её, и она, через силу улыбнувшись, лихорадочно оглянулась по сторонам. Конечно, все не так просто! Убей этот редкостный дуралей царя, и она станет царицей; или не станет? Кто позволит сесть на трон ей, женщине?! И будет еще Суд Правящих, этого советнику не миновать, коли он попадется. Как бы ни был влюблен этот человек, когда за него возьмутся дюжие королевские Палачи, он укажет на того, кто надоумил его на этот шаг и зачем… или не скажет? Можно, конечно, снова и снова прибегать к своему оружию, обвораживать одного Палача за другим, и они не тронут её, но… Тийна внутренне содрогнулась, вспомнив подземелье, каменный мешок, где даже тишина угнетающая, такая мертвая,
Нет, нет, не нужны такие «или». Нужно наверняка знать, что он не выдаст. Лучше было бы, если выдавать некому было.
Тийне эта мысль придала немного сил и она, слегка успокоившись, снова огляделась по сторонам. Странный пир продолжался; пожалуй, трезв был один Чет – ах, нет, гости принца Зара тоже. Вон, сидят, злобно зыркают глазами. Среди гостей Тийны не осталось ни одного здорового – по мере опустошения бочек с вином каждый из них возомнял себя героем и вступал в бой с принцем, и тот быстро и безжалостно калечил смельчака. Впрочем, это было уже не так уж и трудно – сонки, итак не отличающиеся трезвостью, напились в дымину, и держать оружие в руках уже практически не могли. Теперь победитель и побежденные вопили песни, собравшись посреди зала и уткнувшись головами. За столом остались лишь те, кого ноги уже не держали совершенно да те, кто попросту уснул. Ну, и сам царь – он сидел бледный и молчаливый, глядя безучастно на вакханалию, и позади него стоял Шут – вот еще головная боль! Он был спокоен; смотрит на Зара, не отводит глаз. Тем лучше – может, удастся выскользнуть незамеченной, перехватить этого дурака-советника?
На её удачу, в толпе празднующих снова возникла свалка, и принца сшибли с ног. Правда, он тотчас же поднялся и плечом отпихнул своего обидчика, снова вытащив свой меч, но одного этого эпизода хватило, чтоб Шут – почему-то его внимания Тийна боялась больше всего, – дернулся и прыгнул вперед, словно хотел принца защитить. Глядя в спину Шута, Тийна ужом соскользнула с трона и отступила назад. В свалке раздался хохот, обидчик принца получил оплеуху и покатился по полу, и Шут сделал еще один шаг вперед, а Тийна – назад. Если ей удастся выйти в тень, за арки, отделяющие зал от коридоров, она сумеет догнать советника, и …
– Моя госпожа куда-то собралась?
Сладкий ядовитый голос этого зародыша крокодила настиг её почти у самого выхода, когда ей казалось, что спасение уже рядом, и сердце её вновь гулко бухнуло о ребра. Первосвященник! Как она о нем забыла?! Его горячее дыхание опалило ей шею, и Тийна скорее почувствовала его черные мысли, чем угадала их. Он все это время прятался где-то в темноте и наблюдал за ней, кровожадный паук! Именно за ней; он видел, как она разговаривала с советником – от него не укрылось и то, как она мучила его. И, возможно, этот гаденыш испытал своеобразное удовольствие, такое, какое испытывают дурные извращенцы, подглядывая… Тиерн стоял тихо, даже не касаясь её, но ей казалось – он тискает, мнет её.
– Ты кого-то искала, моя госпожа? – продолжал он. – Может, советника? Я видел, как он ушел от тебя с каким-то поручением. Зачем утруждать себя, принцесса? Скажи мне, и я передам ему.
Догадался, гаденыш!
Чувствуя, как земля рушится, уходит у неё из-под ног, Тийна даже дышать перестала. Что он потребует взамен своего молчания? И будет ли он молчать – он не позволит убить царя, он будет теперь шантажировать её, это не глупец-советник.
– Так что передать советнику? – коварно повторил Тиерн.