КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ
Шрифт:
– Так ты идешь со мной? – повторила женщина, улыбаясь одним лишь уголком румяных губ. Ресницы её дрогнули, поднялись, и на Орлиста глянули синие глаза. И лицо её тотчас утратило невинность и безмятежность мадонны, словно вдруг перед Сильфом разверзся ад, полный соблазнов и искушений. Глаза её горели страстью и неистовством, и им невозможно было отказать!
– Госпожа! – Орлист не помнил как оказался на коленях, целуя край её одежд. – Кто ты, госпожа? Я вижу, что мы ошиблись, приняв тебя за другого человека, но мне теперь нужно знать, как тебя называть, потому что я отныне твой раб!
–
– Госпожа Суккуб! Я думал, что это лишь легенды, придуманные нашими отцами в поисках недосягаемой мечты… Отчего же ты молчала раньше?!
– А ты бы поверил мне, глядя на нелепую старость? Поверил бы, глядя на ужимки старухи? Сложно очаровывать, когда рот твой беззуб и тело источено болезнями… Однако, мне пора. Идешь ли ты?
– Иду, моя госпожа! Я иду с тобой! Я вверяю тебе мою жизнь и всего себя!
– Это роскошный подарок, мой мальчик, – она улыбнулась, вытаскивая откуда-то из складок своей одежды тонкий кинжал. – Я не могу не отдариться, – ухватив свою косу, она одним взмахом отсекла её, и ветер тут же взлохматил коротко, до плеч, остриженные волосы. – Держи. Я обещаю тебе, что подарю тебе себя… хотя бы один раз. Ты нравишься мне, юный Сильф, и мне недостает немного твоей чистоты. А теперь вели своим людям собираться в дорогу.
Тиерн лежал в палатке Орлиста и притворялся спящим. Он слышал, какая возня поднялась снаружи – Сильфы торопливо сворачивали лагерь, собирали вещи. Они готовились уходить. Пару раз кто-то отдергивал полог и заглядывал, но Тиерн не видел, кто – он накрепко зажмуривался и начинал громко храпеть.
«Хорошо, если они уйдут скоро, – размышлял он. – Я не успею замерзнуть, если пролежу на земле пока они будут сворачивать шатер… Уходят. Интересно, это означает, что та, кого они поймали, не нужна им? Они ошиблись?»
Звонко щелкнул порвавшийся от тяжести снега трос, удерживающий палатку, и потолок просел под тяжестью навалившегося на него снега. Тиерн подскочил, как ошпаренный – и замер. В лесу, за тонким матерчатыми стенами его убежища, было тихо. Тишина. Никого.
– Ушли, – произнес Тиерн, немного потрясенный. Сильфы ушли тихо, так, как только они умеют. Ушли и оставили ему все необходимое – палатку, теплые вещи, одеяла, даже кусок хлеба. Лес был тих и безлюден.
– Ушли, – простонал Тиерн. Он понял, что остался один, на тайной тропе Сильфов, по которой уж точно никто не пройдет, и его не найдет. Одному Богу известно, сколько времени он отсюда будет выбираться, прежде чем набредет на человеческое жилище.
Ветер убегающий вслед за Сильфами, тихонько колыхал полог, и что-то терлось об него и шуршало. Прогибаясь под осевшим потолком, Тиерн прыгнул вперед, и рука его поймала маленький бумажный свиток. Торопливо развернул его Тиерн – то была карта.
– Вот Заповедная чаща, – прошептал Тиерн, водя пальцем по нарисованной дороге. – А вот дорога, по которой мы дошли до этого места… наверное, я нахожусь примерно вот здесь. Недалеко от развилки. Можно идти к поселку, там я смогу обогреться и купить лошадь. Но это означает, что мне придется отойти прочь от Мунивер
Конечно, такое место не бывает пустым. Претендентов много, и царь Чет наверняка уже продал его тайно за хорошую мзду какому-нибудь негодяю. И Тийна – она-то уж наверняка кувыркается с этим пришибленным телком, советником, и смеется над ним, Тиерном. Та-ак…
Значит, никаких поселков. Он не станет уходить дальше в лес. Он пойдет кроткой дорогой Сильфов, выйдет в поселок под столицей… Это займет больше времени, чем если бы он ехал верхом, но так надежней. Так больше шансов, что никто на него не нападет и что он доберется до столицы невредим.
====== 1. КОРОЛЕВА ЭШЕБИИ. ======
После того, как упирающегося и воющего Тиерна уволокли, Тийна вновь вернулась в свою ванну. Настроение у неё было превосходным. Зеркало отразило её лицо – прекрасное и жестокое, – и она улыбнулась своему отражению
«Ха! Так легко заставила солдат уничтожить Первосвященника – того, кто обычно выпрашивал милости для них у Чиши… Значит, и отца они убьют не колеблясь. Нужно только придумать предлог поувесистей, такой, под клич которого они встали бы, не раздумывая. Что завело бы их, отчего бы кровь в их жилах закипела и побежала быстрее? Чем так можно прогневать их?»
Лицо Тийны приобрело коварное выражение.
А что, если разбить вдребезги статую сонского божка? Все знают, что на ней царь Чет вымещает свое неудовольствие, и никто не удивится, что однажды он может переусердствовать… Но зато многие могут быть недовольны таким поворотом дел!
Несмотря на свою неотесанность, сонки были трогательно преданы своему странному божеству, и перед каждой битвой или еще каким важным событием они смиренно просили своего божка не оставлять их в трудный миг, а если уж приключится такое несчастье, как смерть, то хотя бы проводить на печальные поля к Тавинате, туда, где трава позеленее и где походные шатры из толстого войлока…
– Конечно! – Тийна рванула из ванны так быстро, что на кафельный пол выплеснулась добрая половина воды, и мыльные золотистые пузырьки разбежались по блестящим разноцветным плиточкам. – Эй, кто-нибудь! Подайте мне платье!
В зал, где стояла статуя, Тийна проникла тихо, как мышь. Осторожно ступая, она замирала и прислушивалась – нет ли кого? И собственное дыхание казалось ей громовым.
Зал еще не был приведен в порядок после ночной попойки, но гостей слуги все же растащили по комнатам – негоже светлым князьям и баронам валяться на полу, в грязи и объедках, подобно свиньям!