КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ
Шрифт:
– Это мы их вынули, принцесса, – хмуро напомнил советник.
– Правильно! А почему?
– Потому что нам нужно было на что-то жить, – ответил советник, все еще не понимая, куда она клонит.
– И это верно! Но неужели у короля, который украшал золотом стены, не было ни монетки в казне?! А если они были, эти маленькие золотые монетки, то где же они? Где обещанный дележ после победы? Где безбедная жизнь? Нет их! – голос Тийны окреп. Она понимала, что вышла на нужную ей тему, и толпа с ней согласна. – Но есть же кто-то, кто живет и ни в чем себе не отказывает. Кто содержит гарем и платит своему Шуту, этому поганому карянину столько, сколько не платит никому из вас, верных его слуг? И этот кто-то сейчас вероломно сломал статую
– Но зачем это ему нужно? – поразился советник. Тийна торжествовала. Победа была в её руках.
– А затем, – тихо и вкрадчиво ответила она, – чтобы от вас избавиться. Не забывайте о принце – царь хочет вернуться в Пакефиду, и принц этот – прямое приглашение туда. Но с кем он туда вернется? С сонками-завоевателями? С сонками, которых боятся все Мирные Королевства? Нет; он не хочет, чтобы на него косо смотрели Императоры. Он не хочет никаких вопросов и тем более – осуждения. Он не хочет никого убеждать в том, что и вы достойны жизни в Мирных Королевствах, как и прочие. Он хочет избавиться от вас. Просто избавиться. Ему все равно, куда вы денетесь. Даже если вы пойдете войной на Мирные Королевства, вы уже будете не с ним, и он – не с вами. Будет даже лучше, если вас там убьют. Он теперь не нуждается в вас. Верные псы, вы выполнили вашу работу! Вы завоевали ему страну; помогли продержаться до того времени, когда стало возможным вернуться. Теперь ваше место на помойке. Убирайтесь!
Сонки мрачно молчали; хитрая Тийна искусно задела самые сокровенные и болезненные струны в душах солдат.
– Так неужели, – продолжала Тийна, ободренная молчанием, – вы достойны такого вероломства? Неужели мы позволим тому, кто пьет нашу силу и жизни, с триумфом вернуться на родину, а нас бросить здесь, оставить ни с чем?
– Так что же делать? – раздался несмелый голос. Тийна побоялась оборачиваться к спрашивающему, потому что чувствовала – страшный, демонический хохот готов вырываться из её губ.
– Смерть ему, – негромко бросила она, и зал взорвался жутким ревом.
– Смерть! Смерть! – голосили сонки, опьяненные самым любимым своим словом. – Смерть царю-предателю!
Скоро в зале остались только Тийна и советник, ошеломленный таким поворотом дел. В душе его боролись противоречивые чувства. С одной стороны, он готов был с радостью принять волю своей прекрасной госпожи, а с другой – он в ужасе понимал, что сейчас царя убьют, и тогда…
– Кого же посадим на трон? – произнес он. Это скорее была мысль вслух, нечаянно вырвавшаяся наружу. – Кто теперь будет царем?! Князья и бароны затеют драку, они будут претендовать на трон..!
– Претендовать? – насмешливо переспросила Тийна , оборачиваясь к нему. – Зачем же спорить, если есть законный наследник – я?
– Ты с ума сошла, госпожа, – сглотнув слюну, произнес советник. – Ты женщина. Кто позволит тебе сесть на трон?! Твое место – в женской половине дома, а после замужества – и вовсе…
– А если сказать, – Тийна подошла к советнику, и её горячие губы зашептали ему прямо в ухо, – что Чиши так хотел? Если сказать, что это – его промысел?
– Но… – проблеял советник, багровея, словно она шептала ему на ухо вещи неимоверно соблазнительные.
– Ненадолго! – ворковала Тийна, обходя кругом и пристраиваясь с другой стороны, к другому уху советника. – До моего замужества – а выйти я смогу за приезжего, и он тогда станет правителем. Все по правилам. А пока я не замужем, то…
– Кто же одобрит такое? – дрожа всем телом, произнес советник. Уши его горели. – Кто согласится, чтобы чужак сел на трон, который мы завоевали?
– А он и не сядет, – вкрадчиво пообещала Тийна. – Мы уедем в его кнент, а здесь останется Наместник – некто, кто поддержит меня в трудный час и кто окажется наиболее преданным, – намекнула она. – Нужно только уговорить Совет, чтобы то нелепое правило о женщинах-кинф, которое придумали вовсе не сонки, – она обменялась многозначительным взглядом с советником, – а пакефидцы,
– Понимаю, – потрясенный, протянул советник. – Ты права, о, великая госпожа! Ты права! Но тогда многие правила из Свода можно просто выкинуть!
– Именно, – произнесла она. – Именно! Те правила, что мешают нам править и творить то, что так хочется. Почему мы должны уважать чужих богов? Нет уж.
– Тем более, что Первосвященника нет, – лихорадочно продолжал размышлять советник, и глаза его разгорались все ярче. – Если бы я был Первосвященником, я бы смог надавить на Совет, и он с радостью бы вырвали кое-какие страницы из своих пыльных книг…
– А потом, может статься, этот новый, умный и преданный Первосвященник мог бы остаться Наместником в Эшебии, – продолжила Тийна. – Ну так что?
… На совет, который расторопный советник собрал к полудню, Тийна готовилась очень тщательно. Так, как еще ни разу в жизни, придирчиво она выбирала одежду. Она должна была выглядеть пристойно с точки зрения сонков, а потому перед ней встала нелегкая задача – прикрыть лицо. Но если она его закроет, то это лишит её возможности очаровать тех кто будет решать судьбу трона. А если она не закроет его, тогда …
Выбросив на постель множество покрывал, Тийна перебирала их многократно, и, наконец, остановила свой выбор на полупрозрачном белом, шитом серебряными нитками. Примерив его, Тийна даже обрадовалась – эта вещь, скрывая её лицо словно нежной пеленой тумана, придавала ему вид таинственный и прекрасный, а цветок на её щеке, просвечивая сквозь ткань, был ослепительно хорош.
Из всех нарядов она выбрала длинную юбку из тяжелой жесткой ткани, которая шуршала при малейшем движении как свеженакрахмаленная простыня и блестела, как медный начищенный колокол. Это была церемониальная юбка сонской принцессы, на которой лучшие вышивальщицы золотыми нитями вышили богатый и грубый варварский узор. Тийна не любила её за её непомерную тяжесть и длину – наряд был длиннее роста Тийны примерно вдвое. У сонков свои представления о роскоши! Тийна надевала её лишь однажды, на коронацию отца, завоевавшего Эшебию. Тогда, растеряв в жестоких боях своих полководцев, Чет уловил недовольство в рядах своих солдат – поговаривали, что сонки идут в бой как бараны на закланье, и ради кого?! Чет не был сонком, и когда армия не досчиталась множества своих героев, это вспомнили все. Чтобы задобрить ропщущих, Чет придумал короноваться по обычаям сонков и велел изготовить для дочери этот наряд. Это было величественное зрелище! Тийна должна была возложить венец на голову отца, как издревле сонские принцессы даровали венцы победителям. Даже из самых дальних уголков дворцовой площади была видна её новая алая юбка, двурогий колпак с изящно выгнутыми рожками, позванивающими подвесками, и накидка, украшенная грубыми варварскими амулетами. Наряд был очень тяжел, на плечи давила тяжеленная цепь, скрепляющая массивные зажимы на плечах. Ходить в нем полагалось мелкими шажками, как бы подпинывая перед собой излишний ворох ткани, и если не делать этого, то можно просто наступить на подол и упасть.
Но сонки были в восторге, и мир был восстановлен.
С тех пор наряд пылился в её шкафу.
– Сейчас самое время вынуть его из шкафа, – процедила Тийна сквозь зубы, рассматривая себя в зеркало. Накидка, изготовленная специально для той коронации, была оторочена блестящим мехом и ярко-пурпурная, ушитая драгоценными камнями так, что жесткая, грубая, прочная ткань растягивалась, и надев её, Тийна неожиданно почувствовала то, чего тогда, пять лет назад, не чувствовала и даже не думала об этом. С восторгом и недоверием смотрела она на себя, поворачиваясь то так, то этак перед зеркалом, восторгаясь все больше грубой броской красотой наряда, и ликование переполняло её душу.