Киносценарии и повести
Шрифт:
– Но согласитесь, Антон Сергеевич, по нынешним временам совсем не обычно, когда ученый на взлете бросает московскую клинику, медицинскую академию!
– Трехкомнатную на Садовом, - в тон, хоть и не без пародийности, вставил ученый на взлете - девушка метнулась микрофоном в его сторону, отпустив поневоле стекло, которое тут же зазудело особенно противно, пронзительно.
– Хакас, - улыбнулась, как бы извиняясь за природу, и снова уняла рукою звон, перекрутила испорченный хакасом кусочек записи и продолжила,
– Ничего смешного, и квартиру тоже! Чтобы в глухом сибирском городке!
– И-роч-ка!
– перебил Антон Сергеевич и медленно пошел на девушку. Просто я сдуру женился на бляди. На бляди из провинции! Да еще прописал у себя. На Садовом!
– Антон! ну что вы! опять!
– девушка досадливо выключила запись.
Нудно зазвенел хакас.
– Мне ваше интервью - позарез. Музыкальная школа вот уже где! не педагог. А получится хороший материал - возьмут в штат на радио. Вы ж обещали!
Антон Сергеевич не слушал, надвигался, бормотал:
– Неразборчив, сам виноват. Вот и определил себе наказание: два года ссылки. Не разменяет квартиру - выгоню и все. С чистой совестью. Но увидев здесь, Ирочка, вас!
– Интервью, Антон!
– Иди ты со своим интервью!
Девушка пыталась высвободиться из цепких, опытных рук, но так, чтобы по возможности не испортить отношений:
– Войдут!
– Кто войдет-то?! Половина шестого!
Тут Антону удалось заглушить девушкин рот собственным, рука пошла под тонкий черный свитер к и впрямь притягательной большой груди.
– Господи!
– высвободила девушка лицо.
– Разве не чувствуете: я в другом состоянии?!
– Постой-постой, - продолжал, сопя, доктор и влек Ирину к покрытому клеенкой деревянному топчану.
– Приляг, давай-ка вот тут расстегнем, на спинке!
– Антон же!!
– Дурочка! Я и не пристаю вовсе! Осмотрю просто, - а сам пытался выпутать лифчик из-под задранного свитерка.
– Осмотрю, понимаешь?! Осмотрю! Как врач!
– Погодите, Антон Сергеевич, - сказала Ирина холодно: ей, кажется, уже наплевать стало на сохранение отношений.
– Если как врач - я сама, и принялась раздеваться.
– До пояса или совсем?
Антон смутился. Ирина ограничилась до пояса и улеглась на топчан:
– Ну, давайте-давайте, осматривайте.
Доктор подошел, явно сбитый с настроения, все же тронул - не удержался молочную железу. Тронул еще!
– А ну вставай!
– Что, осмотр окончен?
– иронически осведомилась Ирина.
– Можно одеться?
– Нельзя!
– почему-то вдруг заорал Антон Сергеевич.
– Нельзя!
– а сам уже мыл руки в углу, над раковиной, на ходу накидывал белый халат. Так, - принялся безжалостно мять нежную полусферу.
– Что-нибудь чувствуешь? Вот здесь! Здесь? Здесь? Ч-чертова
Ирина оцепенело следила, как он достает, вскрывает одноразовый шприц, насаживает особую, страшную иглу, как, зафиксировав железными пальцами едва заметную, с горошину, шишечку, вкалывает с размаху - Ирина не ойкнула даже, губку не прикусила: словно бесчувственная!
– высасывает нечто, на что и смотреть неприятно: кровь, жидкость какую-то - Ирина и отвернулась, чтоб не смотреть.
– Рак?
– спросила как бы невзначай и, не дождавшись ответа, добавила с вызовом: - Ну и отлично!
– Куда уж лучше!
– подтвердил Антон, проделывая с отвратительным содержимым шприца таинственные манипуляции.
– Интервью закончим?
– принялась распутывать дрожащими пальцами провода полураздетая девушка.
– У тебя есть любовник?
– А что?
– Хорошо бы попробовать интенсивную половую жизнь. А еще лучше - забеременеть.
– Уж не вы ль собираетесь помочь?
– Прекрати истерику!
– Истерику?
– расхохоталась Ирина.
– И перестаньте на меня орать!
– Ты, главное, не волнуйся! скорее всего, и не подтвердится.
– Еще как подтвердится, - шепнула Ирина.
– С чего ты взяла?!
– Антон Сергеевич понял, что наговорил лишнего.
Ирина подставила ладошку под грудь, как бы взвесила:
– Отрзать? Ха! Так я вам и далась!
– Видывал я храбрых!
– констатировал доктор.
– А потом, когда поздно - в ногах валяются.
– Успокойтесь. Я валяться не стану. А над первым вашим предложением подумаю. Побрейтесь и ждите.
Антон машинально провел тылом ладони по и впрямь несколько колючей щеке, а Ирина, наскоро натянув свитер, в охапку схватив лифчик, шубу, шапку, магнитофон - вылетела из кабинета, из больничного здания, рванула, едва одолев напор хакаса, дверку "жигуленка", запустила мотор и взяла с места так, что машину аж развернуло.
Погнала по улицам на бешеной - в контексте - скорости, тормозила с заносом, вызывала походя предынфарктные состояния у встречных и попутных водителей, проносилась то под кирпич, то под красный, пока вдруг - вырвало из рук баранку - не ударила машину задком об угол бетонного забора!
Спрятала в ладони лицо. Посидела, приходя в себя. Выбралась наружу осмотреть повреждения. Потрогала смятое крыло, непонятно зачем подобрала, да тут же и бросила, пластмассовые осколки фонарика.
Вернулась за руль и уже спокойненько тронулась с места.
Театральная вахтерша кивнула Ирине как знакомой, и та пошла пыльными закулисными коридорами-переходами, поднялась в звукобудочку. За пультом сидел тощий пятидесятилетний бородач в подпоясанном свитере с кожаными заплатами на локтях.