Китеж-град. Осада Ершовки
Шрифт:
–Кажется есть. – сказал Алексашка, и распахнул входную дверь.
–Эй, стой! – закричал хозяин, видимо окончательно решив, что его надули.
Алексашке меньше всего сейчас хотелось выяснять отношения с хозяином, а потому он решил его успокоить. И Алексашка, как можно более добросердечно сказал:
–Да вернусь я, куда ж я денусь? Вещи-то мои на постоялом дворе остались. – и побыстрее прошмыгнул за дверь. Хозяин больше не кричал, но всё так же неодобрительно смотрел ему вслед.
«Потом, всё потом. – говорил Алексашка про себя – Займу денег у воеводы, или у Ефима, или хоть у этих двух, если у них
XXII. Мегалополис
Люди, перебравшиеся на берег недавно – поначалу хотели обосноваться в самом Китеже. Те, кто жил в Китеже – вызвались даже им помочь с постройкой, и уже было закипела работа, но тут-то и произошёл конфликт.
Участие, с которым отнеслись береговые жители к тем, кто перебрался с озера – вдруг исчезло, и обратилось в насмешку. Нет, жители Китежа и правда не отказывались помогать возводить дома, но при этом считали своим долгом зло и язвительно подтрунить над новыми соседями – над ними смеялись, злобно шутили, и называли «тришниками» – по имени Тришки, который первым заметил приближение воды к Китеж-граду.
То тут, то там вспыхивали перебранки и драки – но до поры до времени их удавалось гасить. Однако ничем хорошим закончиться это не могло, да и не закончилось – вылилось это в массовую драку между теми, кто перебрался на берег давно, и теми – кто недавно. Убить, говорят, слава Богу – никого не убили в той драке, но кости друг другу пересчитали знатно.
И тогда большинство тех, кто перебрался на берег недавно – заявили, что тут, в Китеже – они больше не останутся. Некоторые, правда, всё же остались – но их было очень немного. Остальные же люди снова стали вязать брёвна в плоты, а после чего – поплыли на них по Великому Озеру вдоль берега. Часть скарба нагрузили на плоты, а часть – везли берегом на лошадях.
Куда именно они держат путь – люди представляли себе слабо. О том, чтобы последовать за Ростиславом Брячеславичем, Саввой Буслаевым или Константином – не могло быть и речи. Никто не имел ни малейшего понятия, где они сейчас находятся. Да и далеко ли с брёвнами-то уедешь? Решение оказалось очень правильным, так как к тому времени все трое бывших претендентов на власть в Китеж-граде уже находились за сотни вёрст от Великого Озера.
А люди, плывшие по озеру на плотах – далеко не уплыли. Отплыв несколько вёрст от Китежа – они решили основать там свои поселения. Так и появились на берегах Великого Озера множество маленьких деревень. Поначалу, у жителей Китежа с жителями окрестных деревень была вражда, однако со временем она стала мало-помалу сходить на нет. Оно было и понятно – многие парни и девушки из Китежа и деревень за это время переженились, и у них появились общие дети.
Шли годы, и о вражде вспоминали всё меньше. Правда, название «тришники», надолго закрепилось, как обозначение тех, кто перебрался из Китеж-града в последний момент. Сохраниться – то оно сохранилось, но как это и бывает – со временем полностью поменяло смысл, и в первую очередь поменяло смысл для тех, кого этими самыми «тришниками» называли.
Если поначалу это прозвище носило явно уничижительный характер, так как все помнили, что Тришка был никто иной – как горький пьяница, то со временем об этом забыли, и когда умер и сам Тришка, и все, кто его помнил – это имя стало обрастать легендами. Говорили, что Тришка был вовсе даже никакой не пьяница, а блаженный, и что он спас Китеж-град, когда во сне ему явился архангел Гавриил, и предупредил о прибывающей воде.
Тришка стал почитаться почти как народный герой, те, кого называли «тришники» – теперь уже с гордостью носили это имя, и с гордостью рассказывали своим детям и внукам, какой необыкновенный человек раньше жил среди них.
Но всё это было сильно позже, через много лет, после описываемых событий. Вернёмся, однако, во время давнее. Тогда деревни по берегу Великого Озера только строились, а на востоке, западе и юге Великого Края – строились великие города.
XXIII. Ершовка
Но идя по улице, Алексашка вдруг внезапно понял, что, во-первых – не знает, где находится дом воеводы, а во вторых воевода не сказал ему, во сколько будет военный совет. Узнать время можно было легко – Ершовка жила настолько богато, что два года назад, по приказу Буслаева, на самой высокой колокольне города повесили огромные часы с боем – сейчас они как раз били – было семь часов утра.
Найти дом воеводы было сложнее – при свете дня Алексашка там ещё не был. Потому найти его он решил с помощью всё того же Ефима, и пошёл к западным воротам.
Ефим, сидел на том же самом месте возле ворот. Услышав просьбу Алексашки снова проводить его к терему воеводы – хотя и нехотя, но согласился. Видимо вчерашняя благодарность не прошла даром.
Они шли по Ершовке – на улице уже было людно – кто шёл в церковь, кто на работу, кто по делам. Жизнь уже кипела и шла полным ходом.
–Вон там воевода живёт. – Ефим указывал на двухэтажный терем, развернулся, и пошёл назад к воротам.
–Спасибо тебе. – всё же крикнул вслед ему Алексашка. Ефим не обернулся, и только махнул рукой.
Хотя терем и выглядел достаточно нарядно, но на Алексашку особого впечатления он не произвёл. Зато огромное впечатление произвели на него окна этого дома – ставнями да резными наличниками никого нынче было не удивить – они были почти у всех. Впечатление производило другое – в окне было стекло.
В принципе, Алексашка знал, что в Ершовке живут богато, и потому был уверен, что на окнах тут мало у кого бычий пузырь, поди – у многих и слюда есть. Но вот стекло – это было нечто невероятное. Стёкол он не видел ни разу – в Бенгаловке их не было ни у кого, даже у воеводы Михайло Никитича.
Алексашка стоял с открытым ртом и глазел на это диво, но тут он увидел во дворе старого конюха Фёдора, который чистил белую лошадь.
–Бог в помощь. – Сказал Алексашка, чтобы как-нибудь начать разговор.
Фёдор поднял на него глаза:
–Благодарствую.
–А что воевода? Встал уже?
–Нет ещё. – ответил Фёдор. – Он обычно рано встаёт, но ты же ночью его сегодня и разбудил. Так что спит, сказал раньше восьми не будить.
«А ведь только что часы семь били. Ещё час целый». – подумал Алексашка. Он сел на завалинку стал размышлять, что ему сейчас делать. Сначала он решил посидеть тут и подождать. Но через пару минут ему уже это надоело, и он решил пойти побродить по Ершовке, посмотреть город.