Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
Шрифт:
– Это ибб и обб, – объяснила я, – их прислали ко мне на постой. Слева – это ибб.
– Я обб.
– Извини. Этот – обб, а тот – ибб.
– Привет, – сказала бабушка Нонетот, разглядывая моих постояльцев.
– Вы очень старая, – заметил ибб.
– Мне сто восемь, – гордо сообщила бабушка. – А вы двое что-нибудь еще умеете, кроме как таращиться?
– Вообще-то нет, – сказал ибб.
– Плок, – сказала Пиквик, высовывая голову из-за двери.
Она возбужденно встопорщила перья и помчалась приветствовать бабушку, у которой, похоже, всегда имелось при себе
– А каково это, быть старой? – спросил ибб, пристально разглядывая мягкие розовые складки на бабушкиной коже.
– Отрочество смерти, – ответила бабушка. – Но знаете, что хуже всего?
ибб и обб помотали головами.
– Я на три дня опоздаю на собственные похороны.
– Ба, – проворчала я, – ты их запутаешь: они склонны понимать все буквально.
Поздно.
– Опоздаете на собственные похороны? – пробормотал ибб, усиленно думая. – Как такое возможно?
– Подумай, ибб, – сказал обб. – Если она проживет на три дня дольше, то сможет выступить на собственных похоронах, улавливаешь?
– Конечно, – обрадовался ибб, – как глупо с моей стороны.
И они удалились в кухню, обсуждая произведение миссис Битон и наилучший способ разобраться с любовными связями между судомойкой и чистильщиком обуви – видимо, им досталось старое издание. [12]
– Когда ужин? – спросила бабушка, презрительно оглядывая внутреннее убранство гидросамолета. – Я умираю от голода, но, имей в виду, ничего тверже нутряного сала. Жевалки уже не те.
Я осторожно помогла ей выбраться из пальто и усадила за стол. Стейк «Диана» был для ее зубов все равно что железнодорожная шпала, поэтому я принялась сооружать омлет.
12
Сокращенно название данного справочника можно перевести как «Книга миссис Битон о домоводстве». Это подробный путеводитель по жизни в Викторианскую эпоху. В ней содержатся информация о моде, советы по уходу за детьми, сведения о сельском хозяйстве, ядах, управлении прислугой, науке, религии, промышленности, а также огромное количество рецептов (поэтому часто ее называют «Кулинарная книга миссис Битон»). На 1112 страницах содержится 900 рецептов, впоследствии издававшихся отдельно
– А теперь, ба, – произнесла я, разбивая яйца в миску, – расскажи-ка мне, что ты тут делаешь.
– Мне следует находиться здесь, чтобы напоминать тебе о вещах, которые ты можешь забыть, малышка Четверг.
– Например?
– Например о Лондэне. Моего мужа тоже устранили, и мне был очень нужен кто-то, способный помочь мне пройти через это. Посему я здесь – чтобы сделать то же самое для тебя.
– Я не собираюсь забывать его, ба!
– Да, – согласилась она немного странным тоном, – я здесь, чтобы позаботиться об этом.
– Это касательно «почему», – не отставала я, – но как насчет «каким образом»?
– В свое время мне тоже случалось работать на беллетрицию, – объяснила бабушка. – Давным-давно, правда, но это был всего лишь
– А какой самый? – спросила я, в глубине души понимая, что спрашивать не стоило.
– Ну, однажды я побывала богом-императором Вселенной, – ответила она тем же тоном, каким могла бы принять приглашение сходить на выставку, – и, скажу тебе, оставаться мужчиной двадцать четыре часа в сутки очень стрёмно.
– Да, – откликнулась я. – Мне тоже так кажется.
Спустя десять минут ибб накрыл на стол, и мы сели обедать. Пока бабушка посасывала свой омлет, я пыталась завязать беседу с иббом и оббом. Трудность заключалась в том, что ни один из них не обладал навыками светского общения, требуемыми для восприятия чего-либо, помимо голых фактов. Для затравки я рассказала слышанный от моего ТИПА-напарника Безотказэна анекдот про осьминога и волынки. Но когда я произнесла ключевую фразу, оба генерата тупо уставились на меня.
– Почему волынки были одеты в пижамы? – спросил ибб.
– Не в пижамы, – ответила я, – а в шотландские пледы. Просто осьминог принял одно за другое.
– Понимаю, – сказал обб, не понимая ничего. – А можно еще раз?
– Так, – решительно сказала я, – вы обретете личность, сдохнуть мне на этом месте.
– Сдохнуть? – переспросил ибб со всей серьезностью. – Почему ты должна сдохнуть?
Я глубоко задумалась. С чего-то же надо начинать. Я щелкнула пальцами.
– Сарказм, – сказала я. – Начнем с него.
Оба собеседника непонимающе смотрели на меня.
– Итак, – начала я, – сарказм тесно связан с иронией и предполагает двойственный взгляд: то, что говорится, диаметрально противоположно тому, что подразумевается. Например, если бы вы солгали мне, заявив, что не вы съели все анчоусы, оставленные мной в буфете, а на самом деле вы, то вы могли бы сказать: «Это не я», а я бы согласилась: «Конечно, не вы», подразумевая, что уверена в обратном, но в саркастической, или ироничной, манере.
– Что такое анчоус? – спросил ибб.
– Маленькая и очень соленая рыбка.
– Понятно, – ответил ибб. – Сарказм применим и к другим вещам или только по отношению к рыбе?
– Нет, украденные анчоусы просто подвернулись в качестве примера. А теперь попробуйте сами.
– Анчоус?
– Нет, сарказм.
Они продолжали таращиться на меня. Я вздохнула.
– Как об стенку горох, – пробормотала я вполголоса.
– Плок, – сказала во сне Пиквик, мягко опрокидываясь. – Плокети-плок.
– Сарказм лучше объясняется через юмор, – вставила бабушка, с интересом наблюдавшая за моими усилиями. – Вы в курсе, что Пиквик не очень умна?
Пиквик завозилась во сне, лежа вверх тормашками там, куда упала.
– Да, мы это знаем, – ответили ибб с оббом, единственным достоинством которых являлась старательность.
– Итак, если бы я сказала, что проще дрожжи заставить выделывать трюки, чем добиться того же от Пиквик, я бы использовала мягкий сарказм с целью пошутить.
– Дрожжи? – засомневался ибб. – Но дрожжи не обладают разумом.