Klangfarbenmelodie
Шрифт:
Потому что… Джаз, цветы, эти трогательные пожимания ручек… Кто бы мог подумать, что Тики, влюбившись впервые за двадцать пять своей жизни, влюбится в этого говнюка, который попортил столько нервов Неа!..
Не говоря уже о том, что прежде мужчина всегда считал себя стопроцентным натуралом… Хотя в чем вопрос — он и сейчас им был, потому что влюблялся он не в Аллена, а в Алису — в фальшь и в выдумку, верно. Но — в девушку.
И еще был Неа… Сортирные шуточки, насмешки над героями комиксофильмов, домашние завтраки и беззлобные перебранки. В которых Неа говорил со своим братом-близнецом
Вот черт. Над этим надо было на самом деле хорошо и долго подумать, раз уж спустить пар он уже успел. Нажравшись как свинья.
Давно он столько не пил…
Даже не помнил, что вообще происходило вчера. Кажется, он заказал шлюх — ну ведь нужно же было хоть как-то развлечься? — а вот что было дальше, в памяти отложилось плоховато.
Который сейчас вообще час? И какой сегодня день?
И, к чёртовой матери, выключите уже кто-нибудь этот хренов кран!
Тики потянулся к вентилю, уменьшая поток воды, чувствуя, как неприятно липнет к телу промокшая одежда, и глянул на невозмутимо стоящего рядом Вайзли.
— Сегодня… воскресенье? — хрипло поинтересовался он, жмурясь от боли в голове.
— Вообще-то уже понедельник. Ранний, — фыркнул Вайзли, перекрывая воду окончательно и бросая в Микка полотенце. — Итак, я жду. Твой повод для пьянки, Тики.
Мужчина глубоко вздохнул, все-таки предчувствуя, что ему придется просить прощения, и потер ладонью лоб.
— Прости… Просто… свалилось столько сразу… С этими Уолкерами… — неловко выдал он. И, прикусив щеку изнутри, решился. — А еще Алиса оказалась совсем другой. Вот. И я… просто не выдержал. Домой гнал как безумный, вот телефон в машине и забыл, наверное… — и вот тут Тики нахмурился. Телефон, вот черт… Неа мог звонить, теперь проблем не оберешься, он же там один был стопроцентно все это время. Кучу всего себе небось надумал, как проснулся.
Впрочем… Микк не ощущал себя сейчас способным искать решения для чужих проблем. Тут головную боль унять бы…
Вайзли присел на бортик ванны и отвесил ему не больной, но весьма ощутимый щелбан.
— Придурок, — стоически вздохнул он. — Душ давай принимай нормально и выходи. Небось и не жрал ничего толком за эти дни, только что пил…
Парень ворчал что-то ещё, пока дверь за ним не захлопнулась, и Тики шумно выдохнул, закусывая губу и жмурясь от очередной болезненной молнии, пронзившей его бедную голову.
Алиса и вправду оказалась совсем другой.
Её просто не оказалось.
От этого хотелось истерически хохотать в голос.
Подумать только, Микк без памяти втрескался в парня, притворявшегося девушкой.
Мало того, в наглого редиску, которому было плевать на всех, кроме себя.
И как он вообще посмел строить из себя такую милую девушку?
Тики пытался забить мысль, что ему жаль, как можно дальше в голову.
Он быстро принял контрастный душ, даже чувствуя, как слегка взбодрился, и, обмотавшись полотенцем, вышел к брату, который что-то варганил на плите.
Яичницу, которую Вайзли поставил перед ним на стол минут через пять, Тики смел в мгновение ока. За ней последовали тосты с джемом и какая-то вкусная колбаса.
Ну что за чушь.
— Слушай, Вайзли… — вздохнул Микк через полчаса. — Мне… надо бы к другу поехать, он же небось места себе не находит, так что…
— Ничего, — удивительно жестко прервал его младший. — Тебе бы о себе позаботиться по-нормальному хоть немного, — заметил он строго и вызывающе скрестил на груди руки. — Бледный как смерть, честное слово. Как будто тебя сейчас приступ хватит. Сначала ешь, а потом таблетки выпьешь.
Тики сокрушенно усмехнулся и уронил голову на руки. И — все-таки не выдержал, спустя несколько секунд буквально содрогаясь от беззвучного хохота.
Вайзли обречённо вздохнул, присаживаясь рядом с ним на стул, и ободряюще похлопал по плечу.
— Давай ты поешь, а потом мы поедем к твоему другу, хорошо? — мягко спросил он, успокаивающе улыбаясь.
Знал бы брат, что девушка, в которую влюбился Тики, оказался грёбанным мелким Уолкером, он был так не говорил.
Но раскрывать этого не хотелось.
— Хорошо, — отсмеявшись, выдохнул Микк, поджав губы, и закивал.
Вайзли обрадованно улыбнулся ему, возвращаясь на своё место, и, пододвинув мужчине чашку с чаем, принялся за свой кофе.
Однако к Неа они так и не поехали. Потому что младший, увидев наведенный Тики за эти дни в квартире свинарник, заставил мужчину его убрать, а потом… господи, потом он усадил Микка в его же собственную машину на пассажирское сидение и повез куда-то.
«Развеяться».
Без сомнения, Вайзли заботился в первую очередь исключительно о душевном состоянии Тики. И уже только потом — о проблемах его друзей, которых даже не знал. И в общем, Тики так бы и сам сделал, но Неа… черт…
Зарядника для отключенного телефона в машине, естественно, не оказалось, и это только сильнее взволновало мужчину. Однако от Вайзли в приступе заботы отвязаться было не так-то просто, и Тики… о, ему оставалось только обреченно застонать, когда они завернули на парковку перед до боли знакомым мужчине кафе.
— Ну только не сюда, Вайзли, ну зачем, идиот… — забормотал он, чувствуя себя настолько паршиво, что даже не был способен на какую-нибудь колкость в адрес брата. Микк не хотел видеть Алису, Аллена, этого грёбанного паршивца, которому было в радость наблюдать за потугами влюблённого мужчины. Он не хотел даже думать о ней, о нём, об этом эгоисте, замечающем только себя, действующем на нервы всем и разрушающем всё, к чему прикоснётся.
— Вам нужно поговорить, Тики, — невозмутимо произнёс Вайзли. — Не верю, что какая-то глупая ссора заставила тебя отступиться от такой потрясающей девушки.
Микк хотел в голос расхохотаться, но лишь ухмыльнулся со смешком, думая, что если брат узнает настоящую причину такого его состояния, то либо поржёт, либо расплачется от несправедливости.
Вайзли, сучёныш, заказал столик прямо у сцены — как и обычно, чтобы быть ближе всех и смотреть дольше всех. И раньше Тики с нетерпением ждал каждого музыкального вечера в этом кафе, но сейчас… Сейчас он даже не знал, как на это отреагирует.