Классициум (сборник)

Коллектив авторов

По окончании восьми классов Бродский, невзирая на попытки отца пристроить его в семейный бизнес, начинает самостоятельную трудовую деятельность. На протяжении двух лет он последовательно меняет профессии ученика фрезеровщика (завод «Арсенал»), помощника прозектора в морге при областной больнице, матроса на маяке.С 1957 был рабочим в геологических экспедициях НИИГА: в 1957 и 1958 годах – на Белом море, в 1959 и 1961 годах – в Восточной Сибири и в Северной Якутии, на Анабарском щите. Уже в это время Бродский сформулировал своё знаменитое кредо: «Главное – на Земле» и опубликовал первые статьи, резко осуждающие космическую экспансию человечества и непродуманные контакты с древней марсианской цивилизацией. В это же время Бродский напряжённо изучает филологию и лингвистику, очень много, но хаотично читает – в первую очередь поэзию, философскую и религиозную литературу, изучает английский и польский языки, создаёт свои первые стихи, зачастую исполненные ядовитого сарказма и насмешкой над «покорителями пространств».

В 1959 году знакомится с Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Владимиром Уфляндом, Булатом Окуджавой, Сергеем Довлатовым.

14 февраля 1960 года состоялось первое крупное публичное выступление на «турнире поэтов» в петербуржском Дворце культуры им. Первых Космонавтов с участием А. С. Кушнера, Г. Я. Горбовского, В. А. Сосноры. Чтение стихотворения «На Марсе кладбище еврейское…» вызвало межпланетный скандал: основатели Марсианского (четвёртого) Рейха даже пригрозили поэту физической расправой и, вероятно, осуществили бы задуманное, если бы не упразднение Рейха императором Тускубом IV в 1964 году.

Летом 1961 года в якутском

поселке Нилькан в период вынужденного безделья (не было оленей для дальнейшего похода) у Бродского произошел нервный срыв, и ему разрешили вернуться в Санкт-Петербург.

В Петербурге Бродский устроился на работу истопником. Поэт публикует ряд стихотворных подборок и эссе «Марс осквернённый». Это вызывает бурное общественное негодование. Бродскому отказывают во вступлении в ряды Союза Писателей Прогрессивного Человечества. Поэт попадает в поле зрения правоохранительных органов и в 1964 году после позорного судебного разбирательства приговаривается к принудительному поселению в деревне Норенская Коношского района Архангельской области – сроком на пять лет.

По возвращении из ссылки Бродский вновь устраивается на работу в питерскую котельную. Его не издают (за исключением работ по филологии и структуре языка), списки его стихов и публицистика ходят по рукам и перепечатываются кустарным способом. Бродский подрабатывает переводами с английского и польского.

Перелом в отношении к поэту произошёл в 1985 году, когда Земля оказывается втянутой в большую межпланетную войну с бывшими колониями. Наступившее общественное отрезвление вознесло поэта на вершины славы: его издают в России и за рубежом, он становится почётным гражданином Санкт-Петербурга, кавалером французского Ордена Почётного легиона, а в 1987 году – лауреатом Нобелевской премии. В Стокгольме, на вопрос интервьюера, не возникало ли у него в годы гонений желание эмигрировать, поэт ответил: «Я еврей, русский поэт и эссеист» и прочёл стихотворение «На Васильевский остров/Я приду умирать».

Умер Иосиф Бродский 28 января 1996 года. В ноябре 2005 года во дворе филологического факультета Санкт-Петербургского университета по проекту Константина Симуна был установлен первый в России памятник Иосифу Бродскому. На пьедестале памятника начертано: «Самому земному поэту Земли».

Председатель Всеземшара, Орбиткруга, Солнсистемы!Эта местность мне знакома, как шальной протуберанец!Эта личность мне знакома! Многоточье вместо темы.Пятна масла на скафандре. Горб – трансреактивный ранец.Вместо мозга – чип под каской. Вместо мыслей – вал поноса.Вот и вышел Homo Suspense, эволюционный нонсенс.Вот и вышел плод умаПрямо в космос из дерьма.«Есть билеты до Плутона?»«Растаможил четверть тонны…»«Восемь детских, два с прихлопом…»«В шесть – прибытие «Циклопа»!»Входит Пушкин в гермошлеме, с балериной и Дантесом,По орбите мчится спутник, у него горит обшивка,И на прахе размышлений пляшут Эдисон и Тесла,На лету глотая пули. По дуге, с особым шиком,Мчит безумная комета, пожирая километры.Можно наплевать на сметы, если знать, что мы бессмертны.Лайнер входит в подпространство,Чтоб с пространством разосраться.«Скорость света – всех быстрее…»«На Венере три еврея…»«Байты шебуршат в железе…»«Я ей вставил – нет, не лезет…»Входят клоны – Фет с Барковым, рядом с ними – Достоевский,В продуктовом – сплошь хлорелла; даже крысы передохли.Погранслужба озверела: то ли нах ли, то ли пох ли,А когда не упакован – будешь петь, как Анна Веске.Хоть ты искренней китайца, хоть ты круче башни Спасской,Всё равно возьмут за яйца и прикрутят «волчий паспорт».Хорошо быть с Беты Фри —У них паспорты внутри.«На Нептуне есть шалава —У нее в вагине лава…»«Заменил уран дровами…»«Кто последний? Я за вами!»Входит старший брат Стругацкий, всюду – двадцать первый Полдень,Где-то виден Г. Л. Олди, но не весь, а гоп со смыком;В перспективе – счастье даром и компресс со скипидаром,В пантеоне – Глеб с Антоном, и примкнувший Дмитрий Быков.Говорят, во время оно тоже были пантеоны —Кто писал про путь к Плутону, тех и славили тромбоны!Я – научный, я – фантаст,Мне любая с ходу даст!«Говорят, маркиз де СадНаписал восьмой «Десант»…»«С третьей цифры, с ноты фа…»«Бей пархатого эльфа!»Входят сорок президентов – двадцать пар, Содом с Гоморрой,Каждый левый – злобный киборг, каждый правый – добрый малый,Между ними (или где-то) бродит призрак Беломора,Прикупивший астероид для пробития каналов.На звезде сидит Гагарин, от ботинок пахнет гарью —Он в вакхическом угаре, недоступном для гагары.У кометы на хвостеГлупый пингвин лезет в тень.«Взял, как малую планету…»«Что за шум, а драки нету?»«Там подмазал – тут засохло!»«Ты, братан, захлопни сопло…»Входят Сахаров с Ландау, соловьи поют «Калинку»,Там, где физика пасует, там спасает меч каленый.Сыты знания плодами, опростав цистерну с «Клинским»,Гении в мельканьи судеб дрыхнут под опавшим кленом.Глядь – в предчувствии субботы к ним стремятся наноботы,Чтоб, внедряясь в капли пота, научить по фене ботать.Мчит ракета по степи.Кэп бухает. Штурман спит.«На Луне давали гречку…»«Ехал Грека через речку…»«Гомосексуальной массеРазрешили жить на Марсе…»Входит мистик с киберпанком, разругавшись не по-детски,Вспышка бластеров такая, что видна и с Бетельгейзе,А кто ближе – просто слепнут… Это вам не цацки-пецки,И из двух веселых трупов бьет «Напареули» гейзер,Достающий до орбиты. Там пришельцы-ваххабиты,Соблазненные спецназом, тоже, в сущности, убиты.Хочешь скушать шашлыка?Улетай за облака.«Ты вживил манипулятор?»«Я – двойник актера Плятта…»«Как порабощают Землю?»«Секс, наркотики и зелень…»Входит

Млечный Путь во фраке, лоб сияет мультивизой,Хлястик по последней моде, звездолет складной в кармане.Требует слиянья фракций, хочет позу, чтобы снизу,Ближе к истинной природе, ибо млечен и гуманен,А раз так, даешь контакты! Обалдевшие земляне,Собирая в кучку факты, пляшут на лесной поляне.В межпланетном кабакеСидит робот налегке.«Эй, чувак, ты из пробирки?»«Два пупка, четыре дырки…»«Космачи с истопникамиДрались голыми руками…»Входит Истинная Вера, говорит: «Привет, ребята!Кто не с нами – тот в бараке, а кто с нами – тот в тельняшке.Идол хуже Гулливера, аты-баты, каждый пятыйСгинет в межпланетном мраке, лишь бы победили наши…»Наш орел четырехглавый над планетой гордо реет —Две главы увиты славой, две похожи на евреев.Главный патриот ЗемлиПокупает вазелин.«Трехметровая коала«Полюбила виртуала…»«Где знакомился с женой?»«На Меркурии в парной…»Входит дева Ностальгия, плотно выкушав медовой,У нее златые кудри и пластинчатые латы,С ней любовник (имя – Гиви), на свершения готовый,И еще один любовник, с гарнитурой из булата.Ей они – огонь сражений. Им она – навроде музы.Эхо прошлых достижений вырывается из дюзы.Хочешь вспомнить о былом?Вставь в реактор крепкий лом.«Кто тут с правильным геномом?»«Ёрзал в шахте? Станешь гномом».«В доме атомные печи,И от них страдает печень…»Входит некто с пишмашинкой, имплантированной в челюсть,А за ним такой же некто, с типографией под мышкой,Следом катит фиш на шинах, фарширован мозгом в череп —Время генных инженеров кончит стенкой или «вышкой».Но пока бегут минуты – искры, листья, звезды, капли —Над тобой, как долбанутый, всё мелькает наноскальпель.Вот напорешься на нож —Что отрежут, не вернешь.«Улетел к такой-то Альфе…»«Я играл на афроарфе…»«Жизнь возникла из болота,Как и всякая сволота…»Входят все, кому не в падлу, скоро им не хватит места,Ни в каютах звездолетов, ни на пиках Гималаев.Фейерверки листопадов ненадежны, как невеста,Дождь прекрасен и кислотен, кот-мутант с порога лает,Это финишная эра, это постапокалипсис,Пионеры и химеры – все в единый разум слиплись.Хочешь в будущее, брат?Я и сам бы очень рад.«Да, вначале было слово,Это верная основа,Все мы – знаки, все мы – буквы,Все мы – кровь из божьей клюквы.И у Таси, и у ПетиСущность жизни – хронопетли.Как нас бытие ни крутит —Возвращаемся на круги».

Владимир Гиляровский. Откуда есть пошли стратозябли

(Из книги «Москва космическая»)

(Автор: Андрей Щербак-Жуков)

Владимир Алексеевич Гиляровский. Долгое время считалось, что известный писатель, поэт, журналист и бытописатель Москвы Владимир Алексеевич Гиляровский родился в 1885 году. Однако, как потом выяснилось, биографы прибавили ему ровно десять лет возраста. Именно 1895 год значится в метрической книге церкви села Сяма Вологодской губернии, где крестили Владимира, который появился на свет 26 ноября и был окрещён 29 ноября.

Как случилась такая ошибка? Загадка. Возможно, история восходит к последним, наиболее напряженным годам перед Мирной Социалистической революцией. В 1912 году юный Владимир Гиляровский уже перебрался из Вологды в Москву и был там одним из самых бойких скандальных журналистов. Для газеты «Московский листок» он писал о знаменитой Кукуевской катастрофе (в результате размыва почвы под железнодорожное полотно провалился целый состав), о пожаре на фабрике Морозовых, первым поднял проблему отлова бродячих собак в Москве и др. Многие материалы Гиляровского выходили под псевдонимом, но это не помогало – его яркий и образный язык узнавали с первых строк. Тогда Владимиру пришлось покинуть Москву с поддельными документами. Под именем двадцатисемилетнего Аркадия Ильцева, специального корреспондента несуществующей «Независимой газеты» (только смельчак Гиляровский мог позволить себе такую опасную иронию!), будущий знаменитый писатель странствовал по России. Работал в Ярославле крючником в порту, затем истопником на белильном заводе купца Сорокина, пожарным, на рыбных промыслах, в Царицыне нанялся табунщиком, в Ростове-на-Дону поступил наездником в цирке. В 1913 году начал работать актёром в театре: выступал на сценах Тамбова, Воронежа, Пензы, Рязани, Саратова, Моршанска, Кирсанова и т. д. Писал стихи, бытовые рассказы и очерки, по возможности публиковался в местных газетах и альманахах.

Скитания литератора прекратила Мирная Социалистическая революция – в 1914 году Гиляровский вернулся в Москву. Он с радостью принял произошедшие социальные преобразования, с интересом принялся популяризировать новейшие научные открытия. В очерке «Штурманы сверхдальнего плавания» Владимир Гиляровский одним из первых написал об экспериментах, производимых Русской Группой Изучения Реактивного Движения, о первом успешном запуске ракеты на жидком топливе, одним из первых объяснил обывателю, какие горизонты раскрывает перед человечеством это свершение…

С 1915 по 1920 год он пишет для газет «Известия», «Вечерняя Москва», «Прожектор», «Огонёк», «Книжное обозрение». В 1922 году издаёт историческую поэму «Стенька Разин». Одна за одной выходят его книги: «От Английского клуба к музею Революции» (1926), «Москва и москвичи» (1926), «Мои скитания» (1928), «Записки москвича» (1931), «Друзья и встречи» (1934), «Люди театра» (1941), «Повседневный быт марсианских и венерианских колоний» (1945).

В 1964 году во время первого вооруженного столкновения частей самообороны марсианских колонистов с армией самозваного императора Тускуба IV у подножия вулкана Олимп Владимир Гиляровский пишет текст иронического «Марша тускубовых стрелков», который впоследствии становится неофициальным гимном Военно-Космических Сил. В том же году он позирует художнику-перелетнику Сергею Тырину для картины «Колонисты пишут письмо марсианскому императору» – с Владимира Гиляровского нарисован хохочущий колонист с длинными седыми усами, в белой папахе и красном комбинезоне.

Несмотря на заметный писательский успех, Владимир Гиляровский продолжал сотрудничество с газетами. В качестве корреспондента он неоднократно посещал марсианские и венерианские колонии, однажды даже бывал на Юпитере. Владимир Гиляровский хорошо был знаком с первопроходцами космоса, участниками первых межпланетных экспедиций. В конце 60 х годов он взялся за книгу «Москва космическая», работа шла медленно и трудно – писатель хотел совместить богатейший фактографический материал с легкой повествовательной манерой его ранних книг «Москва и москвичи» и «Мои скитания», соединить научно-технический эпос с городской байкой. В 1973 году Владимир Алексеевич почти полностью ослеп, но продолжал самостоятельно писать.