Клуб для избранных
Шрифт:
Несколько минут они молча смотрели друг на друга, потом Марк предложил:
— Лучше уйду я.
— Но почему?
— Потому что это твой дом. Все здесь сделано твоими руками. Без тебя я не смогу в нем остаться. И потом, я не хочу, чтобы меня обвиняли в том, будто я выжил тебя из дому, — язвительно добавил он.
— Это наш дом.
— Уже нет. Станет ли он когда-нибудь снова нашим, Дженет? Он бросил ей ключи. Стукнувшись об ее руку, они упали на пол.
— Дай мне время на сборы. Через час меня здесь не будет.
Вечером
— Он ушел, Лес, — сообщила Дженет сквозь слезы.
— Как ушел?
— Уйти хотела я, но он настоял.
— О, Дженет, мне очень жаль!
— Я знала, я боялась, что так случится!..
— Понимаю. И все же... — Лесли помолчала. — Хочешь, я к тебе приеду?
— Если ты не очень устала.
Молодые женщины познакомились в июле на вечеринке в яхт-клубе. К тому времени Лесли уже три недели проработала стажером рядом с Марком. Они вместе работали, разговаривали, смеялись, и кончилось тем, что Лесли в него влюбилась.
Ей было любопытно взглянуть на женщину, которую Марк выбрал себе в жены, на женщину, которую он любил. Лесли была уверена, что та ей не понравится. Но в тот вечер они с Дженет проговорили несколько часов, потом часто встречались, когда Марк дежурил, и в конце концов подружились. Несмотря на то что жена Марка стала ее подругой, чувства Лесли к Марку не изменились. Только теперь они были спрятаны глубоко внутри и о них не знала ни одна живая душа.
— Как мне нравится у вас! — воскликнула Лесли, впервые переступив порог дома на Твин-пикс.
Снаружи небольшой коттедж ничем не отличался от соседних — аккуратный, свежевыбеленный, — но внутри был очень уютным. Таким его сделала Дженет, развесив повсюду прелестные деревенские пейзажи и коврики, которые сама вышила.
— Он такой домашний, — искренне сказала Лесли. «Наверное, Марк с удовольствием возвращается сюда по вечерам», — мысленно добавила она. Пройдя по всем пяти комнатам, Лесли задержалась в кабинете. На стенах висели дипломы Марка, университетский вымпел, свадебное фото и еще несколько фотографий, снятых в разное время.
— «Марк Дэвид Тейлор, доктор медицины», — прочла Лесли на дипломе. — М.Д.Т., Д.М. Изящно! Марк никогда не использует свое второе имя.
— Наверное, оно напоминает ему об отце, — холодно обронила Дженет. — Уверена, что старший Тейлор мечтал о том, что его сын станет врачом, еще когда Марк лежал в пеленках. Он вообще не слишком приятный человек, — добавила она, думая о том, какую роль сыграл свекор в том, что их с Марком брак оказался неудачным.
Когда Марк дежурил, а Лесли бывала свободна, они с Дженет исследовали Сан-Франциско. В остальное время Лесли была рядом с Марком. И восхищалась им...
Как-то, затаив дыхание, она пролепетала:
— Ты так много знаешь. Это замечательно!
С тем же успехом она могла назвать замечательным его самого.
Марк рассмеялся:
— Лесли Адамс, у вас явный синдром стажера —
Лесли вспыхнула, потом побледнела. «Что, если он догадывается о моих чувствах?»
— Я польщен, — поспешно продолжил Марк, чувствуя ее смущение и не понимая причины. — Приятно, когда тобой восхищаются. Но это пройдет. На следующей неделе ты начнешь работать с Адамом Расселом, увлечешься им, а обо мне забудешь.
Ему вдруг захотелось взъерошить ее каштановые кудряшки, прогнать тревогу из серьезных сапфировых глаз. Но вместо итого он просто улыбнулся. Лесли робко улыбнулась в ответ.
«Эх Марк, — подумала она, — если бы ты знал, что не твоими знаниями я увлечена, а тобой! И это не просто увлечение...»
Лесли страдала молча. Она хотела Марка, мечтала о нем, зная, что он счастливо женат на женщине, которая стала ее лучшей подругой. Иногда Лесли чувствовала искушение обо всем рассказать Дженет. Они бы вместе посмеялись, а потом Дженет ответила бы, что, хоть Лесли ей и дорога, Марка она не получит — он уже занят.
Но Лесли молчала. Она была не готова смеяться над своей любовью.
Да и Дженет вряд ли стала бы смеяться. Она тоже страдала, видя, как их брак, разрушавшийся в течение года, бьется в предсмертных судорогах.
В середине сентября туман над Сан-Франциско рассеялся, небо прояснилось, а вместе с ним прояснились и мысли Лесли. Она заставила себя понять, что невозможно, глупо мечтать о Марке. Он прекрасный человек и женат на прекрасной женщине, которую любит. Вот так. Никакого тумана. Теперь можно обо всем рассказать Дженет. И они вместе посмеются.
Двенадцатого сентября — в тот день Лесли исполнилось двадцать шесть лет — Дженет испекла для нее пирог. Глядя, как подруга хлопочет над шедевром, который выглядел бы уместнее на кулинарной выставке, чем на столе, Лесли открыла было рот, но Дженет заговорила первая. По ее словам, их браку пришел конец.
Лесли слушала молча, с бьющимся сердцем. Мысли ее путались. «Только не спрашивай у меня совета, Дженет. Я не могу быть объективной — Марк мне слишком небезразличен».
Сам Марк не выказывал к Лесли никакого интереса. Он хвалил ее, говорил, что она идеальный стажер, иногда подтрунивал над ее рвением — в общем, обращался с ней как старший брат с младшей сестренкой. Даже если он станет свободным, это вовсе не значит, что он в нее влюбится.
Лесли вздрогнула, очнувшись от дум. Дженет — ее подруга. Это главное. А все остальное — фантазии. Сейчас она обязана помочь Дженет сохранить семью.
То, что поведала ей Дженет, оказалось для Лесли полной неожиданностью. По ее словам, Марк ненавидит медицину.
— Ну что ты! Все мы иногда ее ненавидим, когда чувствуем, что жизнь проходит мимо, а мы сидим в больничных стенах. Еще когда устаем. Но это естественно! Врачи часто говорят, что им якобы опротивела их профессия, а в душе ее обожают.