Клуб для избранных
Шрифт:
— Ты помнишь, как мы в первый раз занимались любовью? — неожиданно спросил он, не глядя на нее.
— Конечно. — Ее глаза наполнились слезами.
— О чем ты тогда думала? Это был важный шаг в нашей жизни, но мы никогда его не обсуждали. Так о чем?
— Я думала о том же, о чем думаю всегда, когда ты прикасаешься ко мне. Я думала: «Я люблю тебя».
— Дженет... — растроганно выдохнул Марк. Взгляд его упал на золотой ободок, который он носил последние пять лет. — Почему ты сняла кольцо?
— Потому что кольцо —
— Ну и каково?
— Ужасно. Пусто. Печально.
— Мы должны снова попытаться.
Она кивнула. Слезы полились по ее щекам.
— Да. Но еще слишком рано. Мы сидим рядом, грустим, вспоминая, как когда-то любили, но даже не можем заставить себя коснуться друг друга.
— Но ведь мы оба хотим попытаться, правда?
— Да.
— В декабре у меня будет новое расписание — без ночных дежурств, работа только по будням с девяти до пяти. Я буду свободен на Рождество — в твой день рождения. Давай начнем через три недели. Идет?
— Ладно, — кивнула Дженет, сомневаясь, что из этого что-нибудь получится. Ни через три недели, ни через месяц. Никогда. Но попробовать стоит. Может быть, она ошибается?
Кэтлин позвонила во вторник вечером.
— Ты мне звонил? — без предисловий начала она.
— Да. Хотел поблагодарить за тот вечер.
— Всегда пожалуйста.
— И еще... — Он запнулся. — Хотел пригласить тебя... но...
— Но? — перебила она разочарованно.
— Неожиданный поворот в пробном расставании — пробное воссоединение.
— Она у тебя?
— Нет. Мы начнем первого декабря.
— Как странно! А до тех пор?
— До тех пор я должен все обдумать. — «Я не могу пока встречаться с тобой, Кэтлин», — мысленно добавил Марк.
— И что ты думаешь?
— Что нелегко вычеркнуть из жизни одиннадцать лет. Когда мы давали клятву в церкви, это были не пустые слова. Надо использовать любой шанс. Вот что я думаю. Вот чего хочу.
— Понятно, — дрожащим голосом произнесла Кэтлин. «Проклятие! Повезло его жене...» — Дай мне знать.
— Если я не позвоню, ты и так будешь знать.
К пятнадцатому декабря и Марк, и Дженет поняли, что их браку пришел конец. Оба пытались — быть может, слишком усердно — воскресить давно умершее. То, что произошло, каждый воспринимал со своей, отличной от другого, точки зрения. Много раз они делали попытку выяснить отношения, но это пи к чему не приводило. Целыми часами они восстанавливали в памяти былые счастливые времена. Воспоминания были яркими, живыми, но перенести из прошлого радость и любовь в настоящее обоим оказалось не под силу.
За это время они были близки всего один раз, а потом обнялись и заплакали, скорбя по любви, которую утратили навсегда.
— Как такое могло случиться с нами, Дженет? — сокрушенно спросил
Она только покачала головой. Было время, когда она могла сделать его счастливым одним своим прикосновением или поцелуем. Однако теперь этот дар исчез. Ее присутствие перестало что-либо значить. То ли Марк ее разлюбил, то ли переживания по поводу медицины, в которых он упорно не желал сознаться, перевесили ее любовь, — для Дженет это так и осталось тайной.
Чувства умерли. Их сменили саднящая боль и печаль, тоска по прошлой любви, которая ушла навсегда...
К исходу второй недели они подали на развод и начали делить имущество — процесс слишком болезненный, чтобы совершать его вдвоем. Свадебные фотографии, подушки, вышитые руками Дженет, одеяло для супружеской постели, сувениры прежних дней — каждая вещь вызывала бурю эмоций.
Дженет согласилась заняться этим сама, но ей было необходимо выяснить, на какие вещи претендует Марк.
— Какой сервиз ты выбираешь — парадный или повседневный?
— Вес равно.
— Приборы серебряные или мельхиоровые?
— Да какая разница! — сорвался Марк и добавил, смягчившись: — Мне действительно все равно, Дженет.
— Но ведь есть что-то, что ты хотел бы взять себе? — устало спросила она.
— Университетский вымпел, — неожиданно для себя ответил Марк, вспомнив, как по этому поводу подтрунивала над ним Кэтлин. Господи, неужели даже сейчас он думает о ней? Ему казалось, что все его мысли заняты Дженет, попыткой спасти их брак. И все же подсознательно он выбрал вымпел — не для себя, а чтобы показать его Кэтлин. И от этого ему стало еще грустнее.
Впервые за много лет Марк был свободен на Рождество и мог бы отпраздновать день рождения Дженет вместе с ней, но она улетела домой, в заснеженную Небраску. Между тем хорошо смазанные колеса бракоразводного процесса деловито катились дальше, к неизбежному расставанию Дженет Уэллс Тейлор и Марка Дэвида Тейлора.
Двадцать третьего декабря он позвонил Кэтлин.
— Это Марк.
— Я тебя узнала, — едва дыша от волнения, промолвила она. «Если я не позвоню, ты и так будешь знать», — сказал он. И вот звонит...
— Смышленая киска.
— Итак?..
— Мы разводимся.
— С тобой все в порядке? — По голосу чувствовалось, что нет.
— Да, но это так тяжело. Грустно.
— Хочешь поговорить об этом?
— Да нет. Говорить не о чем. Все кончено.
«Вот и прекрасно», — подумала Кэтлин. Ей вовсе не улыбалось утешать Марка или выслушивать душещипательные подробности. Она не раз наблюдала, как только что разведенные мужчины, отдав дань сексуальному кутежу — вознаграждение за вынужденную сдержанность в браке, — обретали новую привязанность — женщину, которой были неизвестны их прошлые ошибки и настоящие слабости. Она сама спала с такими — воспоминание не из приятных.