Клятва мести

Рейн П.

Все, что он говорит, перекликается со всем, что я когда-либо слышала о его отце.

— Тебе грустно, что он ушел?

Марсело смотрит на меня с выражением, которое кажется близким к уязвимости, и качает головой. — Нет. Он ввязывался в какое-то дерьмо, с которым я был не согласен, и с годами становился все более неряшливым и эгоистичным. Когда ты глава семьи, ты должен думать об организации в целом, а не только о себе.

Я догадываюсь, что он может иметь в виду, и отвращение сводит меня с ума. — Он был продуктом своего окружения. Несомненно, через

двадцать или тридцать лет ты будешь таким же.

Его кулаки сжимаются по бокам, и сквозь стиснутые зубы он говорит: — Я никогда не буду своим отцом, Мирабелла. В этом ты можешь доверять.

Он говорит эти слова с такой убежденностью, что я не могу не поверить ему.

Поскольку он так открыт и честен со мной, я задаю ему один вопрос, на который хочу получить ответ, но это кажется немного легкомысленным. — Если бы ты не был рожден в этой судьбе, как ты думаешь, как бы ты хотел, чтобы твоя жизнь выглядела? Кем бы ты хотел быть?

Он обдумывает вопрос с минуту, но в конце концов качает головой. — Не имею представления.

Я хмурюсь. — Да брось. Должно быть что-то, о чем ты мечтал.

Он лает грустно звучащий смех. — Ты не понимаешь. С момента моего рождения меня воспитывали таким, какой я есть сегодня. Других вариантов для меня нет. Никогда не было.

Впервые я понимаю, что, возможно, Марсело такой же заключенный в этой жизни, как и я, и я ненавижу то, как это знание смягчает меня по отношению к нему.

16

МАРСЕЛО

Вчера вечером мы с Мирабеллой разговаривали по меньшей мере час, и я все больше очаровываюсь своей будущей невестой. Она не похожа ни на одну девушку, которую я когда-либо встречал. То, чего она хочет — стать настоящей частью семьи — нелепо и, насколько мне известно, так и не было реализовано. Тем не менее, часть меня задается вопросом, были бы мы сильнее, если бы она была рядом со мной во главе семьи, чем если бы я был один.

Что-то рассмотреть? Я еще не уверен.

Как бы то ни было, у вашей невесты есть одно преимущество — любимица учителя информатики — у нее есть ключ от компьютерного класса. Поскольку это далеко не лучшая моя тема, она согласилась мне помочь. Я думаю, что это, скорее всего, уловка, чтобы попытаться доказать, насколько полезной она может быть снаружи, ну да ладно. Это в мою пользу.

— Ты ничего не добьешься, если сначала не научишься печатать. — Она кладет мои руки на клавиатуру. — Я не понимаю, как ты никогда не учился.

— Как я уже сказал, мой отец был твердо уверен, что я буду готов взять на себя свои обязанности. У меня никогда не было времени троллить интернет. Я могу писать сообщения и гадить, но мне не нужно сидеть за компьютером — никогда. Мы не переписываемся по электронной почте.

Она смеется, и это теплое пронзительное чувство ударяет мне в грудь. Я вызвал эту улыбку на ее губах и ее удовольствие. Я не уверен, что когда-либо рассмешил кого-нибудь, кроме парней, да и таких очень мало.

— Хорошая точка

зрения. Я не могу представить своего папу, сидящего за компьютером и занимающегося чем-то кроме, возможно, просмотра порно.

Мне не хочется ей это говорить, но ее отцу принадлежит больше всего стриптиз-клубов из всех четырех углов, так что я почти уверен, что он видит настоящую вещь, но я держу это при себе.

— Хорошо.

Она заставляет меня положить свои руки на ее руки на клавиатуре, ее длинные волосы струятся по ее плечу, как занавеска, закрывая мне линию обзора в этом направлении. Но я быстро отвлекаюсь на то, что ее лицо находится так близко к моему. — Это восемь клавиш, на которых ваши пальцы должны оставаться, а затем переходить к определенным клавишам поблизости. — Она печатает: «Я в долгу перед Мирабеллой». — Теперь ты попробуй.

Мне приходится много раз смотреть на клавиатуру, и это занимает в два раза больше времени, чем она. Когда я поворачиваю к ней голову, она снова улыбается, но я думаю, что это за мой счет. — Осторожно, я могу прижать тебя к земле.

— И я, вероятно, смогу взломать маленькую электронику, которая у тебя была в мире, чтобы узнать больше грязи о тебе и арестовать тебя.

— Туше, — говорю я, и она снова концентрируется на клавишах.

Компьютерные тренировки намного скучнее, чем физические тренировки, которыми мы занимались. Прижимать ее ко мне подо мной в коротких шортах и спортивном лифчике — это больше в моем стиле.

Когда я разочаровываюсь во всей своей охоте и клеве, как это называет Мирабелла, я отодвигаю свой стул от компьютера и плюхаюсь в него. — Я не уверен, зачем нужен этот класс. Я имею в виду, это дерьмо кажется таким 101. Нам нужен кто-то, кто научит нас тому, что ты знаешь.

— Если бы все знали, что я сделала, то я была бы бесполезна.

Она поднимает брови, проверяя свои идеально ухоженные ногти.

Когда я впервые увидел Мирабеллу после того, как нам сказали, что мы поженимся, все, что я увидел, было обычной дочерью мафии — одетой в дизайнерскую одежду, с идеальными ногтями, идеальной кожей, идеальными волосами и достаточным количеством украшений для принцессы мафии. Но теперь я вижу в ней другую сторону, которая не совсем вписывается в наш мир. Она многого хочет, и даже если я главный, я не могу гарантировать, что смогу дать ей это. Мои мужчины и мои враги сочли бы меня слабой, если бы я обращался с ней иначе, чем со всеми другими женами.

— Я признаю, что это подарок, — говорит она, когда я не отвечаю.

В основном потому, что она скрестила ноги, и все, о чем я могу думать, это просунуть руку между ее сладких бедер и заставить ее кончить, как это было несколько дней назад.

— Допустим, мы не поженились. Каковы будут твои планы? Твой отец не позволит тебе просто занять место в платежной ведомости.

Она выдыхает. — Я знаю.

— Так ли это?

Я выгибаю бровь.

— Я не уверена. Бежать?

Мои брови взлетают вверх. — Тебя бы поймали.