Книга магов (антология)
Шрифт:
«Она мне кого-то напоминает…»
«Он похож!»
Только личного здесь и не хватало…
Тейчан задрожала, отшатнулась и буквально упала на скамью.
Линго отвел глаза в сторону.
— Девочка… — Он разглядывал теперь исподтишка Рианальта, гордо созерцающего общее бессилие. — Ты ведь сама имеешь право назвать Дар… Любой из вас имеет право. И вам виднее, что у вас есть, не мне… Скажите вслух, просто подумайте — и при нужном слове придет подсказка. Ну, попробуй, это лучше, чем злиться… Итак, самое ценное для вас — это…
Ее голова поднялась медленно,
— …Память, — коротко шепнула она продолжение фразы, сгибаясь вновь под тяжестью этих слов. — Память о тех, кто был… и кого нет.
Она не хотела видеть камень в этот момент.
— Прости, Тейчан, — ей показалось, что Линго погладил ее по голове, хотя на самом деле он и не шелохнулся, — но ты ошиблась — камень молчит. Это не та жертва, которая нужна Мирозданию.
— Тогда… Тогда я не знаю!
— Ну хорошо… — Линго отвернулся от молодой женщины, как снял с себя тяжесть груза. — А ты, Тапранон, воин и учитель воинов, что назовешь ты?
— Сила духа и верность, — совсем помрачнев, изрек силач.
Ни искорки.
— Вера в справедливость! — выпалил и зажмурился Гихор.
Тень горькой иронии тронула при этом предположении лицо Норкриона.
— Опять не то, — заметил Заложник.
— Воля? — потер лоб пальцем Тапранон.
— Мимо.
— Надежда? — Гихор чуть приоткрыл глаза и наблюдал теперь за кристаллом. — Мечты?
— Нет.
— Тогда я тоже не знаю, — сдался Тапранон. — У меня так точно ничего больше нет. Вот я, весь здесь — хоть проверьте!
— О да! — наконец-то решил высказаться и Рианальт. — У нас, разумеется, ничего нет, потому что все, что мы имели, уже отдано общему делу.
— Продолжайте. — Этот человек, несмотря на серьезность момента, показался Линго немного забавным. Именно так.
— У вас ведь есть свой вариант ответа? Если все отдано, что тогда остается?
Он был уверен, что ответ у Рианальта есть и ответ этот неверен, — камень реагировал на мысли не хуже, чем на слова.
— Мы, — нарочито весомо изрек Рианальт.
— То есть?
— Мы, — не без лукавинки продолжил этот странноватый тип. — Наши личности. Наши индивидуальности. Вы, Линго, можете не знать нас хорошо, но поверьте: здесь собрались отнюдь не зауряды.
— Увы… Нет.
— Вы не можете этого утверждать! — вспыхнул, но тут же изобразил снисходительность Рианальт.
— Я не о достоинствах вас как личностей: эта жертва тоже не нужна.
«Не может быть!» — сказала гримаса Рианальта.
— Но большей ценности, чем эта, у нас нет! — заявил он вслух.
Дождь прибил к земле всю пыль, из окна тянуло только свежестью. Шум падающей воды можно было слушать очень долго.
— Вот и все. — Норкрион отвернулся к окну. — Никто из нас ничего не знает… стало быть, все — зря.
— Вы ошибаетесь!
— У нас ничего нет. Ни-че-го. — Голос старика был похож на стук капель по листьям и словно перетекал в него время от времени. — Дар не может быть принесен, потому что мы — нищие. Нам нечем платить. Рианальт сказал верно: мы уже успели отдать все, что было. Привязанности. Покой.
— Так не бывает. — Линго погладил камень пальцем. — И это не так. Если бы вам действительно нечем было платить, Мироздание не потребовало бы Широкого Круга и не подсказало суть жертвы.
— Мы даже не нищие — еще хуже, — пугаясь эха своих слов, выдохнула Тейчан.
— А ведь и впрямь ничего… — задумчиво почесал затылок силач.
— Вот такие дела… — развел руками Норкрион. — Остались только борьба и вечная ненависть…
Ветер за окном поменял направление, капли застучали по стеклу.
— Тише! — воскликнул Линго, отдергивая руку от камня.
Кристалл горел ярче очага.
— Что он сказал? — привстал на месте Рианальт.
— Наша борьба? — не будь миг настолько драматичен, вид вытаращившего глаза Гихора смотрелся бы комично.
— Что-что мы должны отдать?! — грозно насупился Тапранон.
— Я так и знала! Так и знала — он придумает что угодно, лишь бы увильнуть!!!
— Я не властен над этим камнем так же, как и над собой. — Спокойный тон Линго был холодней дождя. — Вы все видели знак?
Ровность тона не уничтожает жестокость слов.
— Но как же так?.. Как же так? — Здоровяк Тапранон снова был похож на обиженного ребенка.
— …И я вовсе не утверждаю, — продолжил Линго и поднял руку, призывая к молчанию, — что Дар — именно ваша борьба. Было названо два слова. Не только это.
— Да не было же! — сердито топнула Тейчан.
— Было. Норкрион, повторите, пожалуйста, полностью вашу фразу.
— Я сказал, что у нас остались только наша борьба и… И…
— …Ненависть! — подхватил Линго. Кристалл на мгновение осветил комнату вспышкой молнии, но тут же умерил яркость до уровня фонарика. — Вот он — ваш Дар! Пожертвуйте ненавистью! — Линго с нежностью посмотрел на волшебный свет. И лицо его тоже просветлело. — Вот и все… Теперь вам пришел черед действовать.
— Но… — Норкрион потряс головой, как бы отгоняя наваждение. — Разве это возможно? Как?!
— Подумайте над этим наедине с собой, — светло улыбнулся Линго. — И добейтесь того, чтобы она ушла…
— Но это же… для этого надо заново родиться!
— Надо — так родитесь заново. Дар назван!
Линго ждал их возвращения терпеливо и долго, но дом молчал, будто вымер, — звуки сбежали из него, чтобы не мешать ничьим раздумьям. Дождь и тот утих.
Не один час прошел, прежде чем Линго нехотя (временная комната успела сделаться для него своей, обжитой) добрел до двери, выходить за которую ему вовсе не хотелось.