Книга потерянных вещей
Шрифт:
— Э-э, прикончить? — переспросил Дэвид.
— Отравленным яблоком, — объяснил гном. — Не слишком хорошо сработало. Мы не рассчитали дозу.
— Я думал, ее отравила злая мачеха, — удивился Дэвид.
— Ты не читал документы, — сказал гном. — Оказалось, что у злой мачехи есть алиби.
— Нужно было сначала проверить, — вступил в разговор Собрат Номер Пять. — Кажется, как раз в это время она травила кого-то еще. Невероятное совпадение. Просто не повезло.
Теперь настала очередь Дэвида застыть в замешательстве.
— Так вы хотите сказать, что это вы пытались отравить Белоснежку?
— Мы просто хотели, чтобы она
— Какое-то очень долгое время, — уточнил Номер Три.
— Но зачем? — спросил Дэвид.
— Скоро сам увидишь, — сказал Собрат Номер Один. — Как бы то ни было, мы скормили ей яблоко: ням-ням, баюшки-баю, ах-ах, «мы ее теряем, но жизнь продолжается». Мы положили ее в гроб, окружили цветами и маленькими рыдающими крольчатами — ну, сам знаешь, все эти штучки, как вдруг появился этот долбаный принц и поцеловал ее. У нас тут и принца-то никакого поблизости не было. Он возник черт знает откуда на своем чертовом белом коне. А потом слез и набросился на Белоснежку, как гончая на кроличью нору. Не знаю, о чем он там думал, когда решил мимоходом поцеловать странную, вроде как мертвую женщину.
— Извращенец, — фыркнул Собрат Номер Три. — Таким место в дурдоме.
— Короче, притащился он на своем белом коне, как большой надушенный чехол на чайнике, и влез в чужие дела. Дальше, как тебе известно, она проснулась, причем — о-о-о-о! — в ужасном настроении. Принц получил изрядную выволочку, и это после того, как она врезала ему за «непозволительные вольности». Пять минут он ее послушал и, вместо того чтобы жениться, снова влез на своего коня и скрылся в лучах заходящего солнца. Больше его здесь не видели. В яблочных штучках мы обвинили местную злую мачеху, но в итоге получили урок: если уж ты собираешься ложно обвинить кого-то в дурном деле, убедись, что ты выбрал подходящего человека. В общем, был суд, мы получили условные приговоры за подстрекательство при отсутствии доказательств, а еще нас предупредили, что если когда-либо что-нибудь случится с Белоснежкой — хоть она ноготь сломает, — то нам крышка.
Чтобы Дэвид понял, о какой крышке идет речь, товарищ Собрат Номер Один изобразил затягивающуюся на его шее петлю.
— Ой, — сказал Дэвид. — Но это совсем не та сказка, какую я слышал.
— Сказка! — фыркнул гном. — Кому-нибудь другому будешь рассказывать, как «стали они жить-поживать да добра наживать». Похоже, что у нас много «добра»? Нет у нас никакого «добра». Живем-поживаем да зла наживаем.
— Надо было оставить ее медведям, — хмуро произнес Собрат Номер Пять. — Уж они-то умеют организовать хорошее убийство.
— Златовласка, — одобрительно кивнул Собрат Номер Один. — Это классика, настоящая классика.
— О, она была отвратительна, — сказал Собрат Номер Пять. — Право, их не в чем упрекнуть.
— Подождите, — возмутился Дэвид. — Златовласка убежала из медвежьего дома и больше туда не возвращалась.
Он замолчал. Гномы уставились на него, будто он был слегка не в себе.
— Э-э, разве нет? — добавил он.
— Ей пришлась по вкусу их каша, — сказал Собрат Номер Один, слегка постукивая себя по носу, как будто открывал Дэвиду большой секрет. — И ей все время было мало. В конце концов медведям это надоело, ну вот и все. «Она убежала в лес и больше никогда не возвращалась к медведям». Правдоподобная история!
— Вы хотите сказать… они убили ее? — спросил Дэвид.
— Они съели ее, —
— Гм, а как насчет «и жили они долго и счастливо»? — несколько неуверенно спросил Дэвид. — Что это означает?
— Съели быстро, — сказал Собрат Номер Один.
И с этими словами они подошли к домику гномов.
XIV
О БЕЛОСНЕЖКЕ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ОЧЕНЬ ПРОТИВНОЙ
— Вы опоздали!
Барабанные перепонки Дэвида зазвенели, как колокола, когда товарищ Собрат Номер Один открыл парадную дверь и очень нервно закричал:
— Э-ге-гей, мы дома!
Таким ласковым голосом отец Дэвида говорил с мамой, когда поздно возвращался из паба и знал, что ему грозят неприятности.
— Не грузите меня энтими вашими «мы дома», — последовал ответ. — Где вы шлялись? Я подыхаю от голода! Брюхо — как пустой бочонок.
Дэвид никогда не слышал подобного голоса. Это был женский голос, глубокий и высокий одновременно, как те гигантские впадины, что будто бы есть на дне океана, только не столь влажный.
— О-о-о-о-о-о, слышу, как там урчит, — продолжал голос. — Эй вы, ну-ка слушать!
Из-за двери высунулась большая белая рука, схватила Собрата Номер Один за шиворот, оторвала его от земли и рывком утащила внутрь.
— О да, — через пару секунд произнес Собрат Номер Один. Голос его звучал слегка приглушенно. — Я слышу.
Прежде чем переступить порог, Дэвид пропустил в дом всех остальных гномов. Они входили, словно узники, которым только что объявили, что у палача появилось немного свободного времени и он отрубит еще несколько голов, прежде чем отправится домой пить чай. Дэвид обернулся и окинул долгим взглядом темный лес, размышляя, а не остаться ли ему на улице.
— Закройте дверь! — послышался голос. — Я замерзла. Зуб на зуб не попадает.
Дэвид понял, что выбора у него нет, вошел в дом и плотно закрыл за собой дверь.
Он никогда еще не видел такой громадной и тучной дамы. Лицо ее покрывал густой слой белил. Черные волосы были собраны сзади и украшены пестрым бантом, губы накрашены лиловой помадой. На ней было розовое платье, в котором мог разместиться небольшой цирк-шапито. К складкам этого платья дама прижимала Собрата Номер Один, дабы ему слышнее были странные звуки, исходящие из огромного живота. Маленькие ножки гнома едва-едва касались земли. Платье дамы было украшено таким количеством ленточек, пуговиц и бантов, что Дэвид изумился: как она запоминает, какие из них нужно расстегивать и развязывать, а какие служат просто для красоты. На ноги она напялила шелковые туфельки на три размера меньше, чем следовало, а кольца на ее пальцах почти терялись в складках кожи.
— Ну и кто это к нам пожаловал? — сказала она.
— Это, ну, гость, — промямлил Собрат Номер Один.
— Гость? — переспросила дама, отбросив Собрата Номер Один, как надоевшую игрушку.
— Так чо вы раньше про гостя не сказали? — Она пригладила волосы и улыбнулась, обнажив испачканные помадой зубы. — Я бы, энто, принарядилась. Я бы, энто, подготовилась.
Дэвид услышал, как Собрат Номер Три шепчет что-то Собрату Номер Восемь. Он с трудом разобрал слова «что-то» и «улучшение». К несчастью, этот шепот оказался для дамы слишком громким, и Собрат Номер Три немедленно получил подзатыльник.