Книжник
Шрифт:
— Где Он?
— Понятия не имеем. Он был здесь — и исчез.
— Мы все сидели в комнате, и вдруг — откуда ни возьмись — появился Он!
— Это был не призрак, — сказал я. — Это Иисус. Надо пойти в Храм.
Матфей усмехнулся:
— Чтобы нас взяли?
28
— Я пойду, — на мгновение я расхрабрился.
Петр положил руку мне на плечо:
— Каиафа и его приспешники не дадут тебе и слова сказать.
— Оставайся с нами, — предложил Иоанн.
— Мы здесь долго
Долгие месяцы я лелеял желание присоединиться к этой группе избранных, но теперь
совесть не позволяла мне покинуть Иерусалим.
— Не могу! — Как я мог уйти, зная, что Иисус жив? — Другие тоже должны услышать
эту радостную весть. Надо рассказать Никодиму.
Я знал, где найти старого друга моего отца. Завидев меня, Никодим вышел на галерею.
Прижав палец к губам, он увлек меня в сторону.
— Вижу по твоему лицу, что за новость ты принес. Слухи множатся.
— Это не слухи, Никодим!
— Тело Иисуса пропало. Но это не означает, что Он вернулся к жизни.
Я наклонился к нему.
— Я видел его собственными глазами, Никодим. Он жив!
Глаза его засветились, но он опасливо огляделся по сторонам.
— Если Иисус сам не придет в Храм и не объявит о себе, все останется, как прежде.
— Как можно говорить так? Все уже никогда не будет, как прежде.
Пальцы его впились мне в руку, он вел меня к храмовой лестнице. Никодим зашептал, опустив голову:
— Каиафа и еще кое-кто разговаривали с римскими стражниками, которые караулили
гробницу. И хорошо заплатили им, чтобы те говорили, будто ночью, когда они заснули, ученики Иисуса выкрали тело.
— Как только об этом услышит Понтий Пилат, их казнят за нарушение дисциплины!
— Тише, сын мой… За стражников, согласившихся участвовать в сговоре, вступятся
священники. Возвращайся к ученикам Иисуса. Передай им, что сделали Каиафа и его
сообщники. Они намерены распространить этот слух как можно скорее и как можно дальше, чтобы никто не поверил никаким заверениям, что Иисус жив. Иди же! Поспеши! Пусть
убедят Иисуса объявиться в Храме.
Я поведал Петру о рассказанном мне Никодимом, но тот только покачал головой.
— Никто из вас не должен повторять моей ошибки. Однажды я пытался указать Иисусу, что Ему делать. Он назвал меня сатаной и велел отойти от Него.
— Но ведь правда: если бы Он пришел в Храм, Каиафа и Синедрион все бы поняли.
Тут поднялся Симон-зилот.
— Я слышал, как Иисус говорил, что если бы даже кто воскрес из мертвых, эти бы не
поверили. Встань сам Иисус перед ними и покажи руки и ноги со шрамами от гвоздей — и
тогда они не признают, что Он — Христос, Сын Бога живого!
Семеро из учеников Иисуса отправились в Галилею.
Позже Петр рассказывал мне, как
семерых на берегу моря Галилейского. Он явился еще пятистам — и я был среди них — а
позже брату своему Иакову. Сорок дней Иисус ходил по земле и беседовал с нами. Мне
недостает слов, чтобы повествовать о множестве дел Его, коих я был свидетелем, и о том, что
Он говорил. Он благословил нас — а после ушел домой — туда, откуда пришел — на небеса.
Я видел, как Господь вознесся ввысь в облаке. Ученики и мы все с ними так и
пребывали бы на той горе, если бы не предстали перед нами два ангела: «Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, однажды придет таким же образом, как вы видели Его
восходящим на небо!»
О, как я ожидаю этого дня!
Их больше нет, друзей, некогда столь дорогих моему сердцу. Никого не осталось. Из тех
ста двадцати, что собрались в горнице молиться и славить Бога, ста двадцати, первыми
принявших Духа Святого, который зажег нас огнем веры и послал возвещать о Нем, ныне
29
живы только двое: Иоанн, последний из двенадцати, чья вера подобно маяку сияет с острова
Патмос, и я, самый недостойный из всех.
Каждый день я поднимаю взор к небу в надежде однажды увидеть Иисуса, сходящего
сквозь облака.
Каждый день я молюсь, чтобы «однажды» было сегодня.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
После того, как Иисус вознесся к Отцу своему, те из нас, кто последовал Ему, остались
в Иерусалиме. Двенадцать — за исключением предателя Иуды, лишившего себя жизни — пребывали в горнице с прочими выходцами из Галилеи, в числе их был и мой друг Клеопа.
Находились там и Мария, мать Иисуса, и братья Его — Иаков, Иосиф, Иуда и Симон, сестры
Господа со своими семействами и сестры самой Марии. Заходили и Никодим, и Иосиф из
Аримафеи. Мы молились за них, ибо Каиафа проведал о том, что они, взявши тело Иисуса, помазали его и положили в гробницу Иосифа, и теперь угрожал им изгнанием из Храма.
Были с нами и Мария Магдалина, Иоанна, Мария, мать Иакова меньшего, Саломея и Матфий
с Варсавой, следовавшие за Господом с того самого дня, как Иоанн крестил Его в реке
Иордан. Матфия Господь избрал занять место Иуды в числе Двенадцати.
По прошествии пятидесяти дней по распятии Иисуса, сорока семи дней по воскресении
и семи дней по вознесении Его к Небесному Отцу, в день Пятидесятницы, когда иудеи со
всех концов империи стеклись в Иерусалим, в доме раздался шум, как от чрезвычайно
сильного и стремительного ветра, подобного какому мне ни ранее, ни позднее не доводилось
слышать. Он разнесся по дому, и на каждом из нас явились языки пламени. Дух Святой