Книжник
Шрифт:
Именно его полный стыда взгляд убедил меня окончательно.
— Мне следовало бы простить тебя давным-давно. — Я встал с места и шагнул к нему.
— Приветствуем тебя, Савл из Тарса.
*
Савл недолго задержался в Иерусалиме. Горячность его навлекла на него беду — в лице
грекоязычных иудеев, оказавшихся не в состоянии его переспорить. Варнава опасался за
34
него.
— Они уже
— Умру — значит, на то Божья воля. — Он переменил веру, но нрав остался тем же.
— Божья воля или твое упрямство? — спросил я.
И снова заговорил Варнава.
— Не стоит искушать Господа.
Лицо Савла окаменело:
— Вы меня не понимаете!
— Да? — Я выдержал его пылающий взгляд. — А как, по-твоему, это называется, когда
сам суешь голову прямо в пасть льву? — По-видимому, мы всегда слепы по отношению к
собственным слабостям, зато быстро подмечаем их в других.
Мы отправили его в Кесарию и там посадили на корабль, который следовал в Тарс.
Апостолы то уходили, то возвращались, проповедовали в разных краях. Братья Иисуса
и мы с Прохором, Никанором, Парменом и Николаем оставались в Иерусалиме, служа
пастве, которую так стремились погубить Каиафа, Анна и иже с ними. Каждый день давался
нелегко: приходилось ободрять упавших духом, наставлять новичков в вере, помогать
изгнанным из дома. Милостью Божьей никто не оставался без крова и пропитания.
Иногда я с тоской вспоминал первые месяцы после Пятидесятницы, когда христиане
открыто собирались в Храме и по домам — по всему городу. Вместе ели, вместе пели, жадно
внимали учению апостолов. Радость переполняла сердца и рвалась наружу. Любовь наша
друг к другу была очевидна всем окружающим. Даже те, кто не признавал Иисуса Господом
и Спасителем, были о нас хорошего мнения! Конечно, не Каиафа. И не предводители
религиозных партий, видевшие в Иисусе угрозу своей власти над народом. Я не бежал от
страданий, но и не искал их. Я видел Иисуса на кресте. И спустя несколько дней — видел
живым. Я не сомневался — Он Сын Божий, Мессия, Спаситель и Господь. Ах, если бы
только весь Израиль принял Его!
*
Даже по прошествии нескольких лет, и после того как Филипп свидетельствовал об
Иисусе евнуху-ефиоплянину, мы так до конца и не понимали, что весть Иисуса
предназначалась всякому человеку, — как иудею, так и язычнику. Когда Петр окрестил
шестерых римлян в Кесарии, некоторые из наших заспорили.
римлянина-идолопоклонника? Иисус был наш Мессия, тот, кого испокон веков ждал
Израиль. Иисус — Мессия для иудеев.
Какое высокомерие!
Клеопа напомнил мне, что и я — гражданин Рима. Я, обидевшись, возразил, что это
лишь потому, что мой отец купил гражданство.
— И все же ты родился римлянином, Сила. А как насчет Раав? Она ведь не была
еврейкой.
— Но стала ей.
И так рассуждал я, хотя бы и некоторое время. Кое-кто говорил, что людям, которых
Петр привел с собой, прежде чем стать христианами, необходимо обрезаться.
Симону-зилоту хватило одного взгляда на Корнилия, римского сотника, чтобы
побагроветь до самых корней своих черных волос.
— Закон запрещает нам сообщаться с иноплеменниками, Петр, — ты же вошел под
кров необрезанного римлянина и ел за одним столом с ним и его домашними. — Он ткнул
пальцем. — Это уж точно — не от Бога!
Он сверкнул глазами в сторону Корнилия, встретившего его взгляд со спокойным
смирением: меч сотника по-прежнему покоился в ножнах.
Петр держался твердо.
— Господь три раза сказал мне: «Что Бог очистил, того не почитай нечистым».
35
Все зашумели.
— Как эти люди могут стать одним телом с нами?
— Они понятия не имеют ни о Законе, ни о нашей истории.
— Спроси римлянина, что значит Мессия!
— Помазанник Божий, — отвечал Корнилий.
Вместе с Корнилием и его семейством из Кесарии пришли двое евреев.
— Это человек весьма уважаемый у евреев Кесарии. Он муж благочестивый и боится
Бога — и он сам, и домашние его. Всегда молится и щедро благотворит бедным.
— Будьте уверены, они все понимают не хуже нас с вами. — Петр рассказал, как
Корнилию явился ангел и велел послать за Петром в Иоппию. — В тот же час, как ангел
говорил с Корнилием, Господь показал мне видение. Трижды Господь сказал мне, чтобы я не
почитал человека нечистым, из-за того, что он ест не то, что мы, или необрезан. Бог
нелицеприятен. Это подтверждается Писанием. Такова великая тайна, веками сокрытая от
нас. Господь объявил Аврааму, что сделает его благословением для многих народов. И это — ни что иное, как исполнение Божьего обетования. Спасение во Христе Иисусе есть для всех и
повсюду — для иудеев и язычников.
Клеопа взглянул на меня, приподняв бровь. Я знал Писания и почувствовал обличение
Святого Духа.