Книжник
Шрифт:
простиралась до Кесарии и за ее пределы.
— Если хочешь проповедовать язычникам, Марк, тебе мало просто говорить на их
языке. Ты должен научиться думать по-гречески. Чтобы это было для тебя так же
естественно, как на еврейском или арамейском.
— А ты мне поможешь?
— С этого дня мы с тобой будем говорить между собой по-гречески.
Так мы и делали, хотя его мать кривилась всякий раз, слыша, как сын говорит на языке
необрезанных язычников.
— Знаю,
моей мудрости на этот счет. — Если они поймут, кто такой Иисус и признают его Господом и
Спасителем, то перестанут быть гоями; а будут уже христианами.
Бывало, старые предрассудки пытались взять верх над верой в учение Христа.
— В глазах Каиафы и прочих, мама, мы сами гои, не лучше греков и римлян, — вступил
в разговор Иоанн Марк.
— Ты подслушивал у дверей!
— Тебя и так везде слышно. Старое прошло, мама. Христиан не разделяют ни народы, ни культуры, ни сословия.
— Умом-то я это знаю, а вот сердце порой не поспевает. — Встав на цыпочки, она
положила руки ему на плечи. Он наклонился, и мать поцеловала его. — Вот тебе мое
благословение. Ну, идите.
Она помахала вслед нам обоим.
Павел и Варнава писали нам из Антиохии Писидийской, где проповедовали в
синагогах. Некоторые иудеи слушали и уверовали, многие — нет. Несколько таковых
подговорили набожных женщин из влиятельных семей и начальников города и устроили
беспорядки. Павел с Варнавой были изгнаны прочь.
«Куда бы мы ни пошли, везде за нами следуют некоторые иудеи, твердо решившиеся
воспрепятствовать нам проповедовать Христа Мессию в синагогах…»
Даже когда они отправились в Иконию и проповедовали язычникам, эти враги явились
и там, чтобы отравлять умы, выступая против Слова. Павел, как всегда, уперся накрепко: — Мы останемся, доколе Богу будет угодно, и будем проповедовать Христа распятого, погребенного и воскресшего.
Они пробыли в Иконии долго, пока иудеи и язычники, объединившись, не составили
замысел побить Павла камнями. Павел с Варнавой бежали в Листру, потом в Дервию.
Невзирая на риск, они продолжали проповедовать. В Листре они исцелили калеку от
39
рождения, и греки сочли их богами. Павел и Варнава пытались удержать народ от
поклонения им, а иудеи, пришедшие из Антиохии, воспользовались этой возможностью
настроить толпу против них.
«Толпа побила Павла камнями», — писал Варнава. — «Иудеи из Антиохии вытащили
его тело за городские ворота и там бросили. Мы все собрались вокруг него и стали молиться.
Когда Господь воскресил его, наш страх и отчаяние улетучились. Мы вернулись в город, и ни
иудей,
Павла, и мы отправились в Дервию и проповедовали там, а потом возвратились в Листру, чтобы помочь укрепиться верующим, назначить старших и увещевать наших братьев и
сестер твердо держаться веры пред лицом испыта ний…»
Следующее письмо пришло из Памфилии. Они проповедовали в Персии и Атталии.
Писали и другие. «Павел и Варнава вернулись на корабле в Сирийскую Антиохию…»
Эти сообщения весьма воодушевили Иерусалимскую церковь.
Однако не обошлось без неприятностей. В среду учеников вкралось лжеучение. По
возвращении в Антиохию Павел с Варнавой обнаружили, что вере и язычников, и иудеев
грозит опасность. Они отправились в Иерусалим, чтобы обсудить вопрос, успевший уже
внести разлад в отношения между братьями.
— Некоторые христиане из Иудеев учат, что язычники должны обрезаться, чтобы
спастись.
Все члены церковного совета в Иерусалиме были иудеи по рождению и соблюдали
Закон всю свою жизнь. Каждый был обрезан на восьмой день после появления на свет.
Каждый следовал установленной Богом системе жертвоприношений. Даже в свете распятия и
вознесения Христа нелегко было отринуть законы, на которых мы выросли.
— Это же печать завета!
— Ветхого завета! — возражал Павел. — Мы спасены благодатью. Если мы требуем от
этих язычников обрезываться, то возвращаемся к Закону, который сами никогда не могли
исполнить. Христос освободил нас от этого бремени!
Никто из нас в совете не мог бы похвалиться таким наследием, как у Павла.
Чистокровный иудей, из колена Вениаминова, фарисей и один из лучших учеников
Гамалиила, он жил, строжайшим образом исполняя закон отцов, будучи горячим его
ревнителем, что доказывало рвение, с которым он преследовал нас, пока Иисус не преградил
ему путь на дороге в Дамаск. И вот этот самый Павел теперь стоит и яростно выступает
против того, чтобы наложить иго Закона на христиан, обращенных из язычников!
— Братья, это ложное учение! Дух Святой уже явил себя через веру этих язычников.
Вспомните Корнилия! — Глаза всех обратились на Петра, тот задумчиво кивал.
Павел и Варнава рассказали о чудесах и знамениях, происходивших среди греков в
Листре, Дервии и Иконии.
— Истинно, эти события — достаточное доказательство, что Бог почитает их Своими
детьми. — Павел распалялся все сильнее. — Бог их принимает. Как же можно хотя бы
помыслить о том, чтобы вернуться назад к Закону, от которого освободил нас Христос?