Книжный вор

Зузак Маркус

У него был ветер в волосах и туман в глазах,

и он был таким малолетним преступником,

у которого нет других причин воровать,

кроме той, что ему это нравится.

Его звали Виктор Хеммель.

У Виктора Хеммеля, не в пример большинству людей, занятых в разных воровских искусствах,

было все. Он жил в лучшей части Молькинга, на холме, на вилле, которую хорошенько дезинфицировали после того, как выжили оттуда евреев. У него были деньги. У него были сигареты. Но хотел он большего.

– Хотеть немного больше – это не преступление, – заявил он, валяясь в траве, а сборище мальчишек расположилось вокруг. – Хотеть большего – для нас, немцев, это фундаментальное право. Что говорит наш фюрер? – И сам ответил на свою риторику. – Мы должны взять то, что принадлежит нам по праву!

На первый взгляд Виктор Хеммель был типичный малолетний трепач. К сожалению, бывая в ударе, он выказывал определенную харизму, будто внушал другим: «делай как я».

Когда Лизель с Руди подошли к компании на берегу, девочка услышала, как он задал еще один вопрос:

– Так где эти двое полудурков, которых вы мне расписывали? Уже десять минут пятого.

– На моих часах – еще нет, – сказал Руди.

Виктор Хеммель приподнялся на локте:

– У тебя и часов-то нет.

– Был бы я тут, будь у меня часы?

Новый главарь сел и улыбнулся – ровными белыми зубами. После чего перенес свое рассеянное внимание на девочку:

– Кто маленькая шлюшка? – Лизель, хорошенько привыкшая к словесным оскорблениям, стояла и разглядывала подернутую туманом ткань его глаз.

– В прошлом году, – пустилась перечислять она, – я украла не меньше трех сотен яблок и не один десяток картошек. Мне не сильно мешает колючая проволока, и я не отстану здесь ни от кого.

– Это правда?

– Да. – Лизель не поежилась и не отступила в сторону. – Я прошу только небольшой доли в добыче. Время от времени – десяток яблок. Какие-нибудь остатки для нас с другом.

– Ну, полагаю, это можно устроить. – Виктор закурил и, вынув сигарету изо рта, держал у самых губ. Специально постарался выпустить следующую затяжку девочке в лицо.

Лизель не закашлялась.

* * *

Шайка была та же, что в прошлом году, единственное исключение – главарь. Лизель сначала удивилась, почему у руля не встал никто из прежних мальчиков, но, переводя взгляд с лица на лицо, поняла, что никто больше не годится. Они без колебаний шли воровать, но ими нужно было командовать. Им нравилось, когда ими командуют, а Виктору Хеммелю нравилось быть командиром. Уютный такой мирок.

На минуту Лизель затосковала по Артуру Бергу. Или он тоже уступил бы главенство Хеммелю? Это не имело значения. Лизель знала только, что в Артуре Берге не было ни единой жилки тирании, а новый главарь сплошь был свит из них. В прошлом году она знала, что, если застрянет на дереве, Артур за ней вернется, что бы он там

ни утверждал. Теперь же, в сравнении, Лизель мгновенно поняла: этот Хеммель не почешется даже оглянуться.

Он стоял, разглядывая долговязого мальчишку и худосочную с виду девочку.

– Значит, хотите со мной воровать?

Чего им было терять? Оба кивнули.

Он подошел поближе и взял Руди за волосы:

– А ну-ка вслух.

– Конечно, – сказал Руди, и тут же его отпихнули назад – челкой вперед.

– А ты?

– Ясно дело. – Лизель хватило проворства уклониться от такого же обращения.

Виктор улыбнулся. Затоптал сигарету, глубоко вздохнул и почесал грудь.

– Что ж, мои господа, моя шлюшка, – похоже, пора за покупками.

Когда компания тронулась, Лизель и Руди пошли замыкающими, как они всегда ходили раньше.

– Он тебе нравится? – шепотом спросил Руди.

– А тебе?

Руди секунду помолчал.

– По-моему, полная гнида.

– По-моему – тоже.

Компания удалялась.

– Скорей, – сказал Руди. – Отстаем.

Через несколько километров показалась первая усадьба. Но там компанию ждал удар. Деревья, которые должны ломиться от яблок, как они рассчитывали, стояли хилые и больные с виду, и с веток жалко свисали только редкие плоды. То же самое – и в следующей. Может, год неурожайный, а может, они не угадали время.

Под вечер, когда делили добычу, Лизель и Руди получили одно яблоко-заморыш на двоих. По правде сказать, улов был невероятно скуден, но, кроме того, и Виктор Хеммель – хозяин поприжимистей.

– И как это называется? – спросил Руди, держа яблоко на ладони.

Виктор даже не обернулся.

– А на что похоже? – Слова обронили через плечо.

– Одно вшивое яблоко?

– На! – В их сторону полетело наполовину сгрызенное другое яблоко и упало обкусанным боком в грязь. – Это можешь взять тоже.

Руди взвился:

– К чертовой матери. Мы топали пятнадцать километров не ради полутора худосочных яблок, правда, Лизель?

Та не ответила.

У нее не было времени – едва она успела открыть рот, Виктор Хеммель уже сидел на Руди верхом. Прижав ему коленями руки к земле, схватив за горло. Яблоки подобрал не кто иной, как Анди Шмайкль – по приказу Виктора.

– Ему больно, – сказала Лизель.

– Да ну? – Виктор опять улыбался. Лизель коробило от этой улыбки.

– Мне не больно. – Слова из Руди выскочили разом, его лицо покраснело от напряжения. Из носа потекла кровь.

Виктор нажал посильнее и через пару затянувшихся мгновений отпустил Руди, слез с него и отошел прочь на несколько беспечных шагов. Сказал:

– Вставай, парень, – и Руди, благоразумно рассудив, сделал, что было велено.

Виктор снова небрежно подступил к Руди и встал ровно перед ним. Мягко потрепал его по плечу и ухмыльнулся. И шепотом:

– Если не хочешь, чтобы эта кровь хлынула фонтаном, советую тебе уносить ноги, малыш. – Глянул на Лизель. – И мелкую сучку прихвати.

Никто не шевельнулся.