Князь Кий
Шрифт:
Разговор постепенно перерастал в спор. Молодая горячая кровь в любое мгновение могла вспыхнуть у любого из них. Кий это понимал и, не желая ссориться с гостем, раздумывал, как бы спокойнее ответить княжичу. Но тут на тропинке, что змеилась меж кустов калины от реки к селищу, с корзиной выстиранного белья в руках появилась Цветанка.
Увидев перед собою Кия в сопровождении нарядно одетого незнакомца и целой свиты воинов, девушка смутилась. Она остановилась, не решив сразу как лучше поступить - пропустить ли их или продолжать идти своей дорогой? Но овладев собою,
Чёрный Вепрь остановился и проводил её долгим восторженным взглядом.
– О ясноликий Перун! Какая красавица!
– вышитая сорочка изящно облегала стройную фигурку Цветанки, искрилось на точёной шее ожерелье стеклянных бус, а в обрамляющих прекрасное лицо густых шелковистых косах синели маленькие полевые светы.
– Кто это? Твоя сестра?
Княжич о споре и думать забыл. Смотрел вслед девушке взволнованный, удивлённый, словно увидел некое чудо.
– Нет, это княжна Цветанка, дочь князя Добромира, - нахмурился Кий.
– Мой отец отдал их семье самый хороший дом, а сестра одела княжну в свой лучший наряд…
Ему стало неприятно, что Чёрный Вепрь, увидев девушку, так восхитился ею. От какого-то недоброго предчувствия холодок закрался в сердце.
Но княжич не заметил, как изменилось лицо Кия, как нахмурился он.
– Значит, князя Добромира дочка! До чего же хороша!
– вымолвил он восхищённо.
– Гм! Из-за одной только встречи с ней стоило приехать сюда!
Кий сдержался, промолчал, чтобы не сказать что-нибудь резкое. А Чёрный Вепрь, не отрывая взора от стройной фигурки, всё прищёлкивал языком, пока княжна не исчезла в тёмном проёме двери самого большого дома посреди селища.
Старейшина Тур встретил княжича, словно сына, - обнял, поцеловал в голову. Наказав отрокам напоить коней и задать им корм, пригласил в своё жилище, где Лыбедь, нарядно одетая и старательно причёсанная, подавала на стол.
– Моя доченька, - указал на неё Тур.
Чёрный Вепрь небрежно поклонился дивчине и, скользнув по её лицу равнодушным взглядом, уселся к столу.
Это крайне возмутило Кия. «Свинья! Хотя бы приветливым словечком оделил её!» - выругался про себя. Донельзя обидным было не то, что Чёрному Вепрю не приглянулась с первого взгляда Лыбедь; напротив, если бы понравилась, то было б даже неприятно и тревожно, так как Лыбедь любила Ясеня, и они собирались вскоре пожениться. Вызывало обиду и возмущение пренебрежительное отношение к сестре - дочери старейшины, проявляющего широкое гостеприимство и сердечную доброту к сыну своего давнишнего друга и соратника.
Так думал Кий. И ещё гневался он, понимая, что холодное невнимание княжича вызвано неожиданной встречей с Цветанкой, даже вспыхнувшим восхищением, которое испытал Чёрный Вепрь увидев княжну. И осознавать это Кию было больнее и досадней всего.
После трапезы княжич пожелал повидать князя Добромира.
– Проводи, Кий, - взглянул на сына Тур.
– Да не задерживайтесь долго у больного… И так едва дышит…
Кий кивнул головой.
– Хорошо, отче.
Внутри было затемнено и прохладно. Пахло мазями волхва Ракши и свежим аиром, раскиданным по земляному полу.
Князь лежат в углу, на мягких овчинах, прикрытый шерстяным одеялом. Княгиня Искра поила его из деревянной чашки тёплым козьим молоком, а Цветанка и Боривой стояли в ногах и печально смотрели на бледное лицо и исхудалые костлявые руки отца, неподвижно лежащие на груди поверх одеяла.
Привыкнув к полутьме, Чёрный Вепрь поздоровался:
– Будь здрав, князь! Мой отец, князь Божедар велел приветствовать тебя…
Князь Добромир открыл тускнеющие глаза, с вялым любопытством взглянул на него.
– Садись, княжич… Будь гостем, - молвил тихо.
Боривой подал гладко отёсанный чурбачок. Чёрный Вепрь сел и спросил:
– Отец прислал меня уведать, не надобно ль тебе и твоей семье чего? И как твоё здоровье?
Добромир с трудом улыбнулся.
– Как моё здоровьем… Пока что жив… А как будет завтра - одному Световиду ведомо… Благодарствую князя за внимание, однако нам ничего не нужно. Старейшина Тур позаботился и обо мне, и о княгине, и о наших детях…
– Это хорошо, - Чёрный Вепрь на время умолк, словно прикидывал, как лучше спросить о том, что больше всего интересовало его, и ради чего приехал сюда. Потом тихо сказал: - А ещё, князь, мой отец хочет знать, правда ли, что гунны погромили уличей?
По измученному лицу князя тенью прошла смертельная боль.
– Да, это правда, - прошептал чуть слышно.
– Сам видишь…
– Какая же сила у гуннов? Неужто так велика, что даже могучие уличи не смогли противостоять им?
– Сила у Эрнака велика… Мы бились храбро, но этого оказалось мало… Почти все наши полегли…
Видно было, как тяжело князю вспоминать черные дни своего поражения. На лбу у него выступил холодный пот, и княгиня вытерла его влажным рушником.
– Чего же хочет каган Эрнак?
– Стать новым Аттилой… Объединить гуннов и покорить соседние племена…
– Неужели и поляне не смогут дать ему отпора?
– с затаённой мыслью спросил Чёрный Вепрь.
– Не знаю… Сила его велика… Собрана в один кулак… А ваша - распылена… Вот если бы поляне заручились крепкой поддержкой соседей…
– Что же стало с уличами? Неужели гунны уничтожили всех? Не думаю этого… Эрнаку нужна дань, а не мёртвая безлюдная земля… - помолчал немного, а потом медленно произнёс: - Не дал ли он уличам другого князя… вместо тебя?
– Не знаю… Может и такое статься…
В разговор включился Боривой.
– Уличи другого князя не признают! У них есть князь - Добромир!
Чёрный Вепрь снисходительно усмехнулся.
– Видишь ли, княжич, теперь многое изменилось. После победы над уличами каган Эрнак сделает с ними всё, что захочет. И князем поставит того, кто будет верно ему служить. Может, даже кого-нибудь из вашего рода…
– Из нашего рода никого там не осталось. Все мои братья погибли, а мы с Цветанкой здесь…