Князь Кий
Шрифт:
– Тогда - не из вашего рода…
– Законным князем уличей является лишь наш отец, Добромир!
– Так-то оно так… Но безусловно и то, что наследники князя Добромира - ты, отрок, и твоя милая сестра, - Чёрный Вепрь так пристально посмотрел на девушку, что та смутилась и опустила глаза.
– Такой красавице под стать быть княгиней!
Цветанка залилась румянцем и от сказанного княжичем полян и от того, что он не сводил с неё черных пронизывающих глаз. Княгиня Искра так и замерла, напряжённо слушая. Боривой, в растерянности, не знал что и сказать, а князь
Кий тронул Чёрного Вепря за плечо.
– Княжич, нам пора. Мы утомили князя разговорами.
Тот нехотя встал, попрощался.
– Поправляйся, князь! И пусть боги берегут тебя и твою семью!
– А когда вышли из жилища, спросил Кия: - Ну, что скажешь?
– Совсем ослаб князь Добромир за эти дни…
– Я не о том… Князь уже не жилец, дни его сочтены - это каждому видно… Я о княжне - какая красавица! А?
– Конечно, красавица, - согласился Кий, чувствуя, как нарастает неприязнь к княжичу, - славная дивчина!
Ему явно не хотелось говорить. Чёрный Вепрь почувствовал это и они продолжали идти молча.
Стояла ясная предвечерняя пора, солнце ещё не зашло за лес. А в глазах Кия потемнело, как перед бурей, всё вокруг стало каким-то серым, пустынным. Стал мысленно упрекать себя. Почему молчит? Нужно прямо сказать княжичу, что он раньше его увидел красоту княжны. Поведать, как он с братьями спас её от смерти или неволи, привёз сюда, на Каменный Остров, и дал приют… Предупредить, наконец, что дивчина понравилась ему с первого взгляда, и она тоже к нему не безразлична…
Но Кий молчал. Что говорить? Какое у него самого право на Цветанку? Что из того, что спас её с семьёй? На его месте это сделал бы любой воин!… Хотя бы и тот же Чёрный Вепрь. Конечно сделал бы… Так почему он, Кий, считает, что княжна должна принадлежать ему? Разве он у неё спросил? Узнал ли о её чувстве? Заручился ли её согласием?
Понятно, говорить с нею об этом неразумно и жестоко сейчас, когда умирает её отец. Вот поэтому приходится мне молчать…
А Чёрный Вепрь? Поступит ли он также? Думается Кию, тот ни с чем не посчитается!…
К концу следующего дня, в княжий дом забежала Лыбедь - в новой расшитой сорочке, с ниткою красных бус на шее и золочёными пружинистыми кольцами на висках. Красивая, радостная, смеющаяся… Вместе с нею в раскрытые двери влетела песня:
А вже ж того та Купайла ми дiждалися, а вже ж дiви у вiночки, ой, дiд-лaдо, ой, дiд-ладо, увiбралися!Рука Цветанки с кружкой воды для отца застыла в воздухе.
– Ой, Лыбедько, что это?
– А ты и забыла - сегодня праздник! Купайло!… Все отроки и отроковицы идут на Рось, в лес… На игрище!… Идём с нами, Цветанка! И ты, Боривой!
– радостно защебетала Лыбедь.
Цветанка с печалью глянула на мертвенно бледное лицо отца.
– Как же я пойду?
Но князь, казалось бы дремлющий, внезапно открыл глаза.
– Идите, чада… Идите!
– тихо молвил.
– Отче, а как ты без нас?
– кинулась к нему Цветанка и поднесла кружку с водой.
– Как же мы тебя оставим?
– Незачем вам возле меня сидеть всё время… Матушка приглядит за мной… Идите!… Идите же…
Цветанка всё ещё колебалась. Но ей очень хотелось увидеть игрища полян на Купайлу. Да там, верно, будет и Кий… Купайло! Этот весёлый праздник бывает раз в году - на нём поют, играют, молодые мужи выбирают себе наречённых…
– Но как же - отче…
Выручил Боривой.
– Иди, сестрица, иди! А мы с мамой тут побудем…
– Правда?
– А как же - иди!
Глаза Цветанки засветились радостью. Деревянным гребнем быстро расчесала волосы, заплела косы, надела нарядную сорочку и плахту, подаренные Лыбедью, надела бусы заморские из кораллов. Выходя из комнаты, не утерпела - глянула в деревянное ведро с водой.
– Ой!… Как я?…
– Хороша, хороша!
– даже в ладоши захлопала Лыбедь.
– Лучше не найти!… Кий увидит - сомлеет!
Цветанка зарделась.
– Пошто мнишь… что Кий.
Лыбедь озорно улыбнулась.
– А сама разве не замечаешь? Нужно совсем слепой быть, чтоб не видеть, как он по тебе сохнет!
Цветанка вспыхнула и заслонилась рукавом.
– Не слепая… Да сама знаешь, как у нас, девчат, - пока сам не скажет, всё не верится…
– Скоро время придёт - скажет.
Солнце медленно скрывалось за тёмную гребенчатую стену леса. Синяя тень легла на широкий серебристый плёс реки. Повеяло прохладой.
Лыбедь и Цветанка спешили. Быстро пересекли остров, перебежали мосток и присоединились к гурьбе молодёжи, шагающий по берегу Роси. По пути рвали цветы.
В нескольких сотнях шагов от Каменного Острова, на широкой просторной поляне, уже бурлило праздничное веселье.
Здесь собрались молодые русичи из многих окрестных - ближайших и дальних - весей и селищ. Девушки, небольшими кружками сидели, как стайки белых гусей, на зелёной траве, вдоль речки, - плели венки из полевых и лесных цветов. А парни разделились на три группы: одна устанавливала посреди поляны сделанное из дерева и соломы идолище Купайла, вторая - готовила идолище Марены, а третья - носила из леса хворост для костра.
Лыбедь и Цветанка подсела к подружкам - и тоже начали плести себе венки. Когда сплели, украсили ими себя.
– А теперь поведём хоро!
– прокричала Лыбедь.
– Все вставайте!
С криками, смехом и визгом девушки вспорхнули с примятой травы и, став в круг, взялись за руки, начали танцевать, распевая шутливые песенки, поддевающие парней:
Oй, по гoрi, по горi крорiс порiс, забрав лiсoвик хлопцiв та в лес понic!