Князь Кий
Шрифт:
– Сова! Дуб! Не злобтесь на отрока! Не чипайте его! Что он мог поделать против тех, которых даже не видел?
– Заткнись, старый хрыч! Мало тебе, что князь отхлестал тебя? Так мы ещё добавим - чтоб впредь неповадно было не в своё дело влезать. Убирайся отсюда!
– заорал Дуб и так толкнул старика в грудь, что тот отлетел в угол хижины и замер там. Вытерев о штаны руку, Дуб обратился к Сове: - Что дальше делать?
– Как что - в погоню! Сперва на Родень, бросим этого сопляка в яму - пусть сидит, пока князь прибудет, а мы возьмём подмогу - и вдогонку за княгиней! До захода солнца доберёмся до Волчьего
– закончил Сова.
Они вывели Малка во двор, посадили на запасного коня, связали руки и ноги. И немедля двинулись в путь.
Отдыхать после тяжёлого перехода было некогда, и уже на следующий день Кий разослал гонцов во все концы земли полян. Грозу с двумя десятками воинов - за Днепр, чтобы известить живущие там роды об избрании нового князя, которому теперь они должны подчиняться, и чтобы привёл оттуда рать. Коня послал нею Стугну, а Братана - на Ирпень. Приказал им тоже возвращаться поскорее с войском и припасами для него. Ясеня с десятком воинов послал к Родню на поиски Цветанки, Хорива и Боривоя.
Потом определил пришедшие с ним роды русов для жизни в удобных местах - на лесных полянах, на берегах окрестных рек, ручьев да озёр, кое-где на старых пожарищах от стрел Перуна. Повелел, не мешкая строить хижины, а для коров, коней, овец, свиней и птицы - повети.
Сразу закипела работа. Племя русь издавна было дружное и сноровистое. Роды всегда помогали друг другу. Теперь также работали сообща и прежде всего возводили жилища жёнам и сиротам погибших воинов. Опытные дровосеки валили сосны, резали бревна, обтёсывали их и возводили срубы. Другие ставили крышу, покрывали её камышом. Третьи строили повети, выплетая стены из хвороста и лозы, а женщины сразу же обмазывали их глиной.
Старухи готовили для своих родов еду, а все остальные, даже дети, которые научились свободно ходить, собирали ягоды и грибы, а их в лесу уродило несметное количество.
Каждому нашлось занятие, никто не оказался без дела, не сидел сложа руки.
Себе Кий облюбовал место на горе, которую родовичи вскоре так и прозвали - Киевой горой. Она возвышалась над окружающими просторами. Отсюда видны далёкие высокие кручи, Подол с Глубочицей и Почайною, селение стрыя Межамира над тихими небольшими речками, широкий Днепр и Заднепровье, а в ясный день - даже устье Десны… Красивое, пригожее место! Кто бы и куда бы ни плыл по Днепру, не миновал бы Киевой горы - всё на виду. К тому же и до соседних племён - древлян, дреговичей, северян - не далеко добираться, и, главное, просто и легко - водой. От неспокойной же степи, по которой, сменяя друг друга, рыскают в поисках лёгкой добычи орды кочевников, это место защищено тёмными, девственными лесами, непроходимыми борами.
Щек со своим родом сел за Глубочицким яром - тоже на высокой круче. Но строиться сам, подобно старшему брату, не начинал, так как они договорились с Кием сначала поставить хижину для Хорива и Малуши.
– Себе успеем сделать, - сказал Кий.
– А Малушка тужит - ни отроковица, ни вдова… Хорошо ещё, если Хорив вернётся. А если нет?… Вот и должны мы прежде о ней позаботиться. Вот тут, на этой вершинке, и заложим для них хорошую хижину. Прибудет Хорив - пусть счастливо живёт и множится его род.
Гора, на которой заложили они для Хорива и Милушки жилье, стоит рядом с Киевой горой, чуть пониже её, но тоже благоприятна для обороны - со всех сторон окружают глубокие овраги, а с материком соединяет только узкий седлообразный перешеек.
Прошло всего несколько дней и на этой горе выросли добротно срубленная хижина и поветь рядом с нею, огороженные частоколом.
– Вот тебе, Малушка, пристанище, - молвил Кий, вводя невестку в хижину.
– Для начала, вроде, неплохо. А как вернётся Хорив, построите себе получше.
– Благодарствую!
– низко поклонилась она ему и Щеку.
Обрадовалась Малушка. Но глаза снова наполнились слезами - каждое напоминание о Хориве острой болью отзывалось в сердце… А увидев, как лицо мужнего брата посуровело в тревоге, припала к его груди и зарыдала как ребёнок.
– Ну, что ты, что ты, девонька!
– Кий погладил её по косам, и пытаясь утешить, твёрдо сказал, - верю я, жив твой Хорив! Жив наш, сердцу любезный брат!
– Знаю, братик, и тебе не легче… И у тебя душа истерзана думами о Цветанке и о нём… А тут ещё я со своими слезами…
– Слезы - дело женское… Поплачешь и полегчает… Но ты не плачь - вот чует моё сердце, Хорив живой и скоро вернётся…
– Ох, если бы…
– Я добрых воинов послал на выручку Хориву и Боривому… Вызволят нашего Хорива! Обязательно вызволят!…
Постепенно Малышка успокоилась, вытерла слезы и начала разводить в очаге огонь, чтобы приготовить обед. Но братья не стали ждать - направились на гору Щека, где родовичи и воины молодшей дружины уже заготовили лес, чтобы строить двор для Щека.
Не подозревая, какие трагические события произошли на Роси, Хорив и его спутники недолго ехали вдоль Днепра, а потом круто повернули налево и помчались прямо к Каменному Острову. Хорив их торопил. Хотел побыстрее вернуть Кию Цветанку, чтобы порадовать брата.
Поселений по пути не встречалось, и они, голодные и усталые, первую ночь провели в степи, на берегу небольшого ручья. С восходом солнца снова тронулись в путь. Где-то поблизости находилось поселение росавичей, и Хорив надеялся там подкрепиться и заменить усталых коней. Но когда они спустились с горы в долину, где над рекой раскинулось небольшое селение, то с удивлением и страхом увидели, что в нём нет людей, жилища и повети были пусты. Ни человека, ни скотины не видно, только кошки да несколько бездомных собак слонялись между пустыми хижинами в поисках пищи.
– А где же люди?
– испуганно спросила Цветанка.
– Значит, все убежали… Не захотели покориться гуннам, - в раздумье, словно про себя произнёс Хорив.
– Все, наверно, ушли на север, в леса… Стало быть, нам нет нужды пробираться к Каменному Острову, ибо и там, думаю, никого не застанем.
– А куда же теперь? Где искать Кия?
Цветанка была обессилена от голода и пережитого за последние дни. К тому же сразило известие о смерти родителей. Лицо её осунулось, потемнело, глаза воспалились, голос охрип и звучал глухо, словно говорила не молоденькая дивчина, а пожилая женщина. Хорив видел, что ей нужен отдых. Без еды и без отдыха она не сможет долго продержаться в седле.