Князь Кий
Шрифт:
– Вот так мы тут и оказались…
– Теперь ясно… Куда же нам теперь?
– всё ещё не совсем придя в себя от услышанного, спросил Хорив.
– Вам? Конечно к князю! Куда же ещё?… Сначала подкрепитесь, потом я дам свежих коней, провожатого - ив путь!… Кий ждёт, не дождётся!… - Согласны на такое?…
– Ещё бы!
– усмехнулся Хорив и сияющими глазами взглянул на мокрых, измученных, но таких счастливых Цветанку и Боривоя.
СНОВА ТРЕВОГА.
Чёрный
Прежде всего, по его мнению, вуйко Эрнак допустил непоправимую ошибку, прекратив преследование Кия. Видите ли, побоялся распылить войско в непроходимых лесах. Ну и что такого в лесах? Если по его, Чёрного Вепря, мнению, они для коней не такая уж и страшная преграда. Конечно, в степи далеко и ясно видно, есть простор для неудержимой атаки и для быстрого отступления, есть трава для выпаса и место для стойбища, а главное, в степи всё войско можно держать в одном кулаке. В лесу этого всего не сделаешь… Но если хочешь победить ворога, то можно-этого добиться и в лесах. Нужно всего лишь научиться биться в пешем строю, как это делают славяне. Гунны же не хотят привыкать к такому? А напрасно…
Когда Чёрный Вепрь высказал всё это кагану, тот рассердился.
– Гунны - сыны степей. Лес для них чужой. В лесу не только отдельный человек, но и всё войско может затеряться, как иголка в стоге сена. Как тогда руководить им?
– Вуйко, дай мне по тысяче воинов на каждую руку, да три тысячи на чинильный [36] отряд - и я приведу тебе Кия на аркане! Живого или мёртвого притащу!… Пока он держит княжество над полянами, у меня не будет покоя, а ты не будешь иметь никакой дани от них.
[36] Чинильный – головной, главный.
– Я подумаю, - коротко ответил на это каган.
И они расстались. Эрнак переправился через Рось, в степи, где остановился с ордой на отдых, а Чёрный Вепрь вернулся на Родень.
Вторая причина злобного настроя князя состояла в том, что почти все роды полян, кроме княжеского, снялись с насиженных мест и пошли за Кием на север. Такого он не ожидал. Над кем же ему княжить?
И совсем его доконало, совершенно вывело из равновесия известие о том, что Цветанку так и не удалось вернуть.
Он напросился на Дуба:
– Как? Трое лоботрясов - Лют, Мыслята и Малк - не смогли догнать и схватить одну дивчинку? Где они? Зови их сюда! И Сову вместе с ними!
Дуб сник.
– Князь, Люта и Мысляты уже и на свете нет… А Сова взял десяток воинов и кинулся в погоню за Цветанкой…
– Как это нет на свете? Что с ними? Говори толком!
– гаркнул Чёрный Вепрь.
– Они убиты, когда вот-вот могли схватить дивчину… Прости, княгиню…
– А Малк?
– С ним что-то непонятное. Он что-то скрывает… Чего-то боится… Правды, чую, не хочет говорить…
– И всё же?
– Люта и Мысляту убили, наверно, русы из засады. А Малк говорит, что сбежал…
– Может, это так и есть?
– Так почему прибежал без оружия?… На это толком не отвечает и выкручивается, как змея извивается!
– Гм, ты думаешь, русы его отпустили?
– Думаю, так и было… Не задарма же дали волю.
– Что об этом мыслишь?
– Опасаюсь, как бы не стал он их глазами и ушами среди нас…
– Вот как! Где он?
– В яме.
– Ага, хотя бы это хорошо… Утром я сам как следует поговорю с ним. И если заподозрю неладное, то, клянусь Перуной, покараю так, что это всех ужаснёт!… А сейчас - обедать и отдыхать. Устал, как пёс.
На следующий день Малка вытащили из ямы и привели к князю в хоромину [37] . По тому, каким злым огнём сверкнули глаза Чёрного Вепря, отрок понял, что ему теперь несдобровать. Стало жутко.
Он невольно оглянулся на дверь, но там торчал Дуб с тяжёлой плетью в руке.
– Где Цветанка?
– мрачно спросил Чёрный Вепрь.
– Её отбили у нас захватчики…
– Кто они? Русы?
– Может быть… - Малк не хотел называть Хорива и Боривоя.
– Сколько их было?
[37] Хоромина– здесь, большая комната в бревенчатой хижине.
– Не знаю.
– Куда же делись Лют и Мыслята?
– Их сразу пронзили стрелы.
– А ты?
– Кинулся бежать.
– И оставил оружие ворогам?
Малк замешкался с ответом. Подсознательно чувствовал, что правду говорить не следует.
Чёрный Вепрь заметил замешательство отрока и ударил его кулаком в лицо.
Малк облизнул с разбитой губы кровь. В сердце закипела злость.
– Копьё и лук я действительно, бросил. Они мне мешали.
– А меч и тул?
– Их сорвало, когда я бежал и продирался сквозь кустарник.
– Брешет! Пояс до сих пор на нём!
– вмешался в разговор Дуб.
– А как можно потерять меч и тул, если пояс цел?
Чёрный Вепрь уставился в глаза Малка гневным, пронизывающим взглядом.
– Поясни, как это случилось?
– и ещё раз ударил его кулаком в лицо.
Малк молчал. Понял, что попал в западню, из которой нет выхода. Признаться, что напали на них Хорив и уличский княжич Боривой, а тем более, что они взяли его в полон и отпустили, боялся. Знал, что Чёрный Вепрь всё равно не поверит в великодушие русов. И в то же время не находил убедительного объяснения, почему остался без оружия.
– Почему ты молчишь, мразь? Предал своего князя, купил себе жизнь тем, что пообещал служить Кию? Признавайся!
– кричал Чёрный Вепрь и, обезумев от злости, изо всех сил бил отрока.
У Малка зашлось сердце. Лишь теперь он понял, что его обвиняют в самом тяжком грехе, за который одна кара - смерть. И хорошо если ему просто отсекут голову. А если посадят на кол? От Чёрного Вепря и Дуба пощады ждать не приходится.
Он упал на колени, поднял руки, и хрипло взмолился:
– О, Ясный Хорос, пресветлый Даждьбоже, и ты, Велес, и ты, Перун, за что прогневились на меня?! Чем я провинился перед вами?