Князь мертвецов
Шрифт:
– Шестнадцать восемьсот, - педантично напомнил посредник.
– Шестнадцать восемьсот, - покорно согласился Карпас.
– Нам тоже сходу взять неоткуда! Оформление кредита займет время, а ведь ваш доверитель, хоть и грозит отказаться от сделки с нами, но кажется, предпочел бы уладить все быстро? – он остро поглядел на посредника - и наткнулся на совершенно нечитаемый, «мертвый», взгляд. Эк лицо-то держит - и где только такого взяли!
– но я позволю себе предложить выход, который устроит всех. Ценные бумаги!
Посредник промолчал.
– Ценные бумаги Путиловских заводов?
– Нет!
– выпалил Гунькин.
– Местные железо потеряли - им и возвращать. Вы получите пакет ценных бумаг «Южно-Русского днепровского металлургического общества», стоимость которых в течении двух - самое большее трех лет, достигнет шестнадцати тысяч рублей серебром. Ваш доверитель сможете продать их или оставить, и тогда в следующие два-три года их стоимость удвоится!
— Это вы меня хотите на два, а то и три года к благополучию ваших заводов привязать?
– вдруг совершенно живо и довольно-таки эмоционально вскричал посредник, и глаза его из тускло-серых вдруг стали карими, а потом и вовсе черными. Сплошняком, без белков! И тут же все исчезло.
– То есть... моего доверителя...
«А этот его... доверитель, кажется, изрядно о себе мнит, если полагает, что кому-то может захотеться привязать его к заводам.
– подумал Карпас.
– Любопытно, на пустом ли месте подобное самомнение? Или не на пустом?»
– Чтоб виталийцам продать, ему еще дольше ждать придется, потому как мы все рынки отслеживать станем.
– вмешался Гунькин.
– И ежели, где какая неучтенная партия железа появится - немедленно сорвем сделку!
– При контрабандной продаже вы тоже получите изрядно меньше, поверьте моему опыту. Выбирайте, сударь, или не такая уж великая сумма разом и риск стать жертвой хоть полиции, хоть контрабандистов или чистое, законное состояние в течении двух-трех лет, - закончил Карпас.
Посредник снова задумался, замерев на стуле в абсолютной, будто неживой неподвижности. Потом вздрогнул, как очнувшись:
– Мой доверитель согласен: если пакет бумаг будет таким, чтоб самое большее через три года вышла сумма в двадцать четыре тысячи.
Гунькин и Карпас переглянулись, помолчали. Kapпac согласно наклонил голову. Гунькин душераздирающе вздохнул, нервно покрутил стакан с лимонадом, вздохнул еще раз и тоже кивнул. На лице посредника не отразилось ничего - ни радости, ни торжества. Он просто поднялся и снова собрался уходить.
– Погодите!
– запротестовал Гунькин.
– А как... когда вы отдадите наше железо?
Посредник снова задумался, едва заметно шевеля губами, будто советуясь сам с собой:
– Сколько времени вам нужно, чтоб подготовить ценные бумаги?
– наконец спросил он.
– На чье имя прикажете выписывать?
– осторожно поинтересовался Карпас.
Посредник в очередной раз замер и с неожиданной неуверенность
– Пусть будут... как это... на предъявителя? Без имени. Такое возможно?
– Конечно!
– вдруг с энтузиазмом вскинулся Гунькин.
– При таких условиях дня три-четыре хватит, верно, господин Карпас?
– Верно, - осторожно согласился Карпас.
– Что ж, на третью ночь ждите на пристани возле ваших складов, и, если все в порядке, получите свое железо, - решительно заключил посредник.
– Сударь, если вы думаете, что сможете просто сообщить нам местонахождение нашего железа, и получить оплату, то вы изрядно ошибаетесь! Мы не отдадим ничего, пока не будем уверены...
– Я выразился ясно - вы получите железо.
– Оно что, до сих пор на драккаре? Бы пригоните его прямиком к пристани?
– напрягся Карпас.
– Господин Kapпac, разве я спрашиваю вас как вы уладите вопрос о ценных бумагах с другими членами правления? Пусть и вас волнует лишь окончательный результат:
«Эк он ожил! Разговорился.» - Kapпac неприязненно поглядел на посредника.
– Драккар — это интересно, готландские драккары - чудо кораблестроения! Путиловским инженерам было бы весьма любопытственно.
– вмешался Гунькин.
– Надеюсь, его вы тоже включили в нашу сделку? А то ведь сумма-то немаленькая.
– Напрасно надеетесь.
– качнул головой посредник.
– У драккара есть хозяева.
– Тогда с ними поговорим, - под нос себе пробормотал Гунькин.
– Попробуйте, - посредник вдруг улыбнулся так, что Карпаса прошиб ледяной пот.
– Честь имею, господа!
– и направился прочь.
– Жуткий тип, - не дожидаясь официанта Гунькин налил себе уже степлившийся лимонад и залпом выпил.
– Но глупый... Ну как же!
– заметив вопросительно приподнятую бровь Карпаса, пустился в объяснения он.
– Желание его доверителя сохранить инкогнито может сыграть с ним дурную шутку: ценные бумаги на предъявителя имеют свойство легко менять хозяев. Например, сразу после сделки. Поставим своих людей у причала...
– и Гунькин многозначительно подмигнул. – Да может и это не понадобится - они же драккар по Днепру погонят. Сторожа вверх и вниз по течению - и мы перехватим груз раньше, чем его доставят к причалу. И ведь никто не придерётся - наше железо, имеем полное право.
– Варяжские паро-драккары невозможно увидеть.
– напомнил Карпас.
– Для этого на них должны быть варяги!
– фыркнул Гунькин и тут же застыл с приоткрытым ртом.
– Полагаете, они там есть?
– он снова вытащил из жилетного кармашка часы.
– В таком случае, мне лучше все-таки встретиться в «Континентале» с господином Лаппо-Данилевским. Не верю я этим разбойникам!
– Я тоже. Ни этим, ни каким-либо другим.
– Kapпac одарил Гунькина насмешливым взглядом.
– Поэтому отравил за посредником своего секретаря. Когда он вернется мы будем знать, кто его доверитель.