Кодекс хореканца: успешная карьера в 50 шотах

Нарзи Бек

Как провидению дозвониться до вас, если все ваши внутренние мессенджеры гудят в мозгу, заглушая друг друга рингтонами и вибросигналами? В момент растерянности, нерешительности наш мозг походит не на горячую, а на раскаленную до предела телефонную линию. Для судьбы вы абонент, который недоступен. Но благо у нее больше терпения и она всегда перезванивает. Когда я, оставшись наедине с собой, выдохнул и попытался найти внутреннюю точку опоры, заглушив гомон сомнений, мне стало немного легче, и я впервые за долгое время уснул без помех. Это тоже стало для меня уроком. Настоящий хореканец должен уметь находить внутренний покой в любой ситуации и в любое время дня и ночи. Универсального рецепта нет. Кому-то помогает йога, кому-то релаксирующая музыка, кто-то побеждает внутреннее беспокойство усилием воли. Любой способ хорош,

если он работает. Важно найти свой. Я искренне верю, что все ответы и лучшие решения витают над нами. Они уже придуманы, уже существуют в пространстве, и только наша засоренность мешает нам услышать или разглядеть их. Если мы напряжены или бегаем как белка в колесе, мы просто отпугиваем лучшие возможности нашей жизни. Остановиться и продышаться никогда не бывает во вред.

Мы уже говорили, что все в Хорекании начинается с «однажды». Эта новая страница моей жизни не была исключением. Так вот, однажды мой взгляд зацепился за вывеску, на которой красовалась чашка кофе. Ничего блещущего оригинальностью, но мне все-таки захотелось зайти куда-то за стаканчиком капучино. Про себя я отметил, что простые решения вроде этой банальной рекламы порой самые лучшие. И что-то щелкнуло во мне, что-то отозвалось. Мыслительный процесс разогнался, ускорились и мои шаги, потому что в следующий момент я обнаружил себя на знаменитой Бейкер-стрит, и не нужно было включать дедукцию, чтобы понять, зачем ноги привели меня сюда. Мой взгляд уперся в двери Starbucks, и двери эти открывались передо мной.

Сейчас некоторые из вас наверняка подумали, что я поменял шило на мыло. Дескать, зачем, отработав в фастфуде, возвращаться в кофейный фастфуд. Те же яйца, вид сбоку. Но пока я на страницах этой книги вхожу в двери кофейни, подхожу к стойке и, не заказывая кофе, прошу позвать менеджера (все в истории повторяется, верно?), у меня есть время кое-что вам пояснить.

Starbucks – это уникальный организм, вобравший в себя черты хореканства и креатива. Не симбиоз гриба и водоросли, а пламенные объятья двух миров, черты которых и составляют неповторимый облик Starbucks. Напоминаю, что мы с вами в этой главе находимся в конце 90-х годов, и за последнее время и Хорекания, и креативная индустрия семимильными шагами прошли грандиозный путь. Вернитесь ненадолго в резервную копию пятнадцатилетней давности и вспомните, как писали письма от руки, восхищались кнопочными телефонами, ехали на другой конец города в интернет-кафе, чтобы проверить, нет ли новых электронных писем. Нашим детям покажется, что это какой-то первобыт, но ведь все это было на моих глазах. И совсем недавно. Так вот, Starbucks на Бейкер-стрит был лишь второй кофейней сети в Великобритании. Для справки скажу, что сегодня по всему миру насчитывается больше 25 тысяч русалочьих владений.

История Starbucks, кстати, отличный хореканский кейс. Его изучают в бизнес-школах, но мне хочется поговорить не о деловой, а об эмоциональной составляющей успеха. Вы уже поняли, что это один из главных посылов моей книги, и мне хочется, чтобы вы крепко-накрепко уяснили важность личного-всем-своим-существом подхода. Starbucks зачинался не как кафе, а как лавочка по продаже кофе и чая в Сиэтле (штат Вашингтон). Основали ее люди, которые про хореканство не ведали ни сном ни духом. Троица основателей состояла из двух учителей и одного писателя. Имперских замашек у приятелей не было, они просто решали свою личную насущную проблему – хотели пить вкусный кофе в учительской во время большой перемены. Они искренне любили кофе, отлично разбирались в его сортах и способах обжарки, и этого оказалось достаточно, чтобы, когда к компании присоединился четвертый апостол Говард Шульц, Starbucks трансформировался из магазинчика в кофейню. И понеслось.

История Starbucks о том, что человек прежде всего должен искренне любить и верить в то, что он делает. Пусть он называет это хобби или, кокетничая на людях, говорит, что занимается этим не всерьез. Слова не важны, важны настрой и отношение. Отцы-основатели Starbucks закладывали фундамент своей империи, не отдавая себе в этом отчет, не бросая своей основной работы, не выматывая собственные кишки в гонке за успехом. Они просто отдавали своему делу душу и страсть. Комментарии тут излишни. Достаточно вспомнить 2007-й, когда Стив Джобс, презентуя первый iPhone, попутно подшутил над Starbucks, сделав заказ на 4000 латте на вынос.

Мгновенье спустя он извинился и сказал, что ошибся номером. Но не кофейней.

Попав на работу в Starbucks, я словно обрел второе дыхание. Мне вновь повезло и теперь я постигал новую уникальную бизнес-модель. И пусть iPhone еще не изобрели, я чувствовал себя счастливым.

Менеджера той кофейни звали Светочка. Ну это я так ее называл, потому что ее имя Доун в переводе означает рассвет. Она была не столь красива, сколь мила, ее отличали харизма и фирменное английское чувство юмора, которое я не раз оценил впоследствии. Забегая вперед, скажу, что счастлив был работать с ней, но началось наше знакомство совсем не благостно. Пусть и с базовой для Хорекании улыбки, но…

Ну как вам сказать… Англичанки в принципе благосклонны к горячим чернокожим рэперам, увешанным золотыми цепями и сверкающим золотыми зубами, но на рэпера я был похож не слишком. Конечно, в собственном представлении я был невероятно крут и горяч, но мне не забыть выражения лица Доун, когда в ответ на ее стандартный ритуал позитивного eye contact и улыбки я сверкнул своим вставным золотым зубом. В сочетании с тем, что я хотел произвести на нее наилучшее впечатление и потому старался улыбнуться так сексуально, как это делали герои голливудских фильмов, эффект был эээ… сногсшибательный. Но не в том смысле, в каком мне это было нужно. Молодой представитель монголоидной расы с золотым зубом был для Доун разрывом шаблона и внутренним сбоем в настройках программы. Если бы я сказал ей, что цыгане живут в Китае, она и то удивилась бы меньше, чем моему зубу. Поскольку закосить под Хью Гранта мне не удалось, пришлось импровизировать, и я врубил свою харизму на полную мощь. Это сработало, и ровно через 5 дней, пройдя все возможные собеседования и тренинги, я получил свой первый зеленый фартук.

Сам удивляюсь, как быстро я освоился на новом месте и заговорил на русалочьем языке. Уже через неделю я уверенно выкрикивал «Гранд Декаф малиновый полуобезжиренный капучино для Эмили готов», как будто занимался этим всю жизнь. Мир кофе захватил меня целиком, но самым интересным были мои гадания на кофейной гуще. Ну а как иначе назвать те наблюдения, которые занимали меня в процессе приготовления напитков? Я словно бы научился читать гостей по заказам, которые они делали. На Бейкер-стрит во мне проснулся Шерлок Холмс, с уверенностью заключавший, что американцы и азиаты предпочитают кофе с сиропом, а выбор обезжиренного или соевого молока намекает на нетрадиционную ориентацию английских джентльменов. Своими открытиями я делился с коллегами, и не было ни одного дня, не окрашенного искренними улыбками и смехом.

Если в фастфудах я всегда чувствовал себя новичком (тогда это слово в Лондоне не имело негативной коннотации), то в Starbucks я разделял новизну открытий вместе с другими участниками команды. Портье в старинной гостинице, где уклад жизни проверен временем и обжалованию не подлежит, или молодой отельер, открывающий вместе с единомышленниками современный бутик-отель, – и то, и другое по-своему увлекательно, но прочувствуйте разницу, какую ощутил я.

Год, проведенный в Starbucks после демобилизации из армии полковника Сандерса, был грандиозной школой прокачки навыков общения и одним сплошным психологическим тренингом. Какие только персонажи мне не попадались, какие типажи! Задолго до выхода бестселлеров я знал, «Как разговаривать с кем угодно» и что такое «Фантастические твари, и где они обитают». Всякое бывает, да и Starbucks это, по сути, срез общества, его зеркало. Но все же основной категорией посетителей была романтичная креативная молодежь полубогемного толка. С ними было не только интересно общаться, но и наблюдать за ними, как за участниками реалити-шоу. Ведь день за днем постоянные гости кафе разыгрывали чуть ли не сцены из ситкома. Кофе – средство коммуникации, и Starbucks был ярким тому подтверждением.

В принципах подбора персонала Starbucks, конечно же, превосходил KFC. Стиль работы кофейни и подход к мотивации сотрудников привлекали сюда людей интересных и яркоокрашенных. Для меня все это было каким-то инновационным, непривычным. Starbucks был гремучей смесью, в которой кипела мощь амбициозной молодой компании. В ней люди мечтали о ненасильственном захвате Вселенной (не меньше!) и не были пока испорчены строгим корпоративным уставом. Я был счастлив и горд стать частью этой команды-семьи.