Кодекс жизнетворца
Шрифт:
– Сколько времени тебе понадобится?
– Чтобы все сделать и перепроверить... допустим, час. Но нужно садиться немедленно, пока мы хотя бы приблизительно знаем свое местонахождение. Если задержимся еще немного, можем сесть где угодно на Титане, в полной темноте и без наземной поддержки. И тогда нам не найти дороги в Геную.
– Тогда садись немедленно, - согласился Замбендорф.
– Ладно. Возвращайся на место и пристегнись.
Замбендорф вернулся в заднюю каюту и сел напротив Прайса.
– Садимся.
– Неприятности?
– Сбита связь
Навстречу начала подниматься красно-коричневая пустыня и постепенно из ровной гладкой поверхности превращалась в путаницу рваных вершин, бездонных каньонов, разделенных полосами непроницаемой тьмы. Появились утесы и пропасти из тумана, они проносились мимо со все большей и большей скоростью... и вдруг звезды исчезли из иллюминаторов, флаер погрузился в темноту. Замбендорф почувствовал, как его прижимает к сидению: это Кларисса выровняла машину, чтобы сбросить скорость в сгущающейся атмосфере Титана. Машина задрожала, протестуя против нагрузок, на которые не рассчитана.
– Сенсоры крыла от девяти-двенадцати до десяти-трех, оранжевый два до шести, - послышался в открытую дверь голос Абакяна.
– Температура поверхности быстро растет.
– Переключение на пять градусов назад и на шестнадцать градусов вниз, снизиться до высоты в три тысячи и выдержать эту высоту, - приказала Кларисса. Замбендорфа бросило вперед, но ремни удержали его. Откуда-то из-под пола доносился дребезг.
– Вперед десять, фактор высоты пять, - голос Абакяна.
– Спускаемся до одиннадцати.
– Спуск на плюс три - помягче.
– Тормоз снижения больше не три градуса.
– Сядем?
– крикнул Замбендорф.
– Что за вопрос!
– крикнула в ответ Кларисса.
– Не волнуйтесь. Если наши парни могут доставить взбивалку для яиц к Титану, я смогу опустить эту штуку на поверхность.
Они быстро теряли высоту, флаер встал на дыбы, когда Кларисса перевела его в длинный пологий поворот, чтобы они, спускаясь, не уходили далеко от своего нынешнего места. Теперь они спустились под аэрозольный слой, и вокруг во всех направлениях темнота, и лишь изредка внизу белели полоски метана.
– Попробуй на радаре определить профиль местности, - попросила Кларисса Абакяна.
– Не хочу очень долго лететь при такой видимости вслепую. Найди что-нибудь возвышенное и плоское - что-то вроде плато. Абакян поработал у консоли сбоку от себя, негромко выругался и попробовал еще.
– Поставь центральную линию уровня высоты на ноль, - сказала Кларисса, искоса взглянув на него.
– Потом используй широкую базу сканирования и выбери нужный профиль по указателю на с-три.
– Что?... А, да, ладно... Сделал.
– Абакян прочел информацию, появившуюся на одном из экранов.
– Мы как будто на высоте в тридцать пять тысяч метров, скорость по отношению к поверхности три ноль восемь пять километров в час, уменьшается на двадцать восемь метров в секунду за секунду. Под нами гористая местность с вершинами высотой примерно в восемь тысяч метров над средним уровнем поверхности.
– Есть плоские вершины?
– спросила Кларисса.
–
– Давай координаты по радару со второго экрана.
– Даю.
Флаер продолжал терять скорость и высоту.
– Ну, хорошо, несколько тормозящих импульсов вперед, потом включи нижние прожекторы и дай мне картинку местности на экран один, - приказала Кларисса, несколько секунд разглядывавшая дисплей.
– Я хочу получше взглянуть на этого парня с плоской головой между двумя высокими. Видишь, что я имею в виду?
– Вижу, - ответил Абакян, глядя на свой экран.
– Передние импульсы на пять ноль и пять ноль метров. Нижние прожекторы включены. Картина передана на экран пилота номер один.
Флаер неподвижно повис во мгле, несколько секунд спустя вспыхнули два ослепительно ярких прожектора и осветили плоскую вершину, которую радар уже нащупал своими невидимыми пальцами. Вершина относительно ровная, без трещин и щелей, не видно камней и обломков. Прожекторы нашли посадочную площадку и остановились на ней, и флаер начал медленно опускаться, перейдя на последнюю - в сотни метров - стадию посадки.
– Что это за предзнаменование?
– со страхом прошептал Грурк; он окаменел и со страхом смотрел на два ярких чисто-фиолетовых шара, которые появились в небе над горной вершиной, когда стихли голоса.
– Клянусь Жизнетворцем!
– воскликнул он. Летающее существо, похожее на то, что он видел над Ксерксеоном, но сверкающее огнем и гораздо большее, плыло над горой выше шаров. Оно медленно опускалось, стоя на колоннах фиолетового свечения. Шары тоже медленно опускались, все время держась перед существом, словно расчищая ему путь - предвестники света, идущие перед небесным зверем, прежде чем он совершит свой спуск из священных пределов за небом. Существо скрылось из вида, и вскоре на вершине появился устойчивый фиолетовый ореол.
Что это означает? Знак ли это Грурку подняться на вершину или предупреждение, что он должен вернуться? Будет ли он уничтожен за самоуверенность и высокомерие, если пойдет вперед, или наказан за неповиновение и трусость, если пойдет назад? На краткое мгновение Грурк пожалел, что здесь нет его брата Тирга: хоть тот и святотатец, его нечестивые методы рассуждения могли бы в этом случае оказаться полезными. Но тут Грурк вспомнил, какое сообщение получил, когда уходил из Ксерксеона: скоро ему будет указана тропа, по которой велит ему идти Жизнетворец. Пути Жизнетворца бывают загадочны и темны, но никогда обманчивы и капризны.
Итак этот момент наступил.
Со смесью изумления, трепета и возбуждения, которые нарастали с каждым шагом, Грурк снова направил свое животное на тропу, по которой двигался, и начал подъем. Когда ровная местность сменилась ледяными утесами и обломками скал, он спешился в горном кустарнике, растущем у ручья, привязал животное к опоре трубопровода у рощицы трубогибочных машин и пешком пошел дальше, к загадочному свету на вершине.
– Так что может сделать Джерри?
– спросил Замбендорф.