Когда исчезает страх
Шрифт:
Рядом послышался шум отодвигаемого кресла. Качнулась портьера. В комнату вошел Штоль. Он был по-утреннему свеж и гладко причесан.
— Зачем так спешно надевать брюки? — шутливо спросил он.
— Надо скорей вернуться к своим.
— К своим? — изумился Штоль. — Их теперь трудно догонять. Они уплыли вчера на теплоходе.
— Как? Они оставили меня одного? — не поверил Ян. У него опустились руки. — Не может этого быть. Почему вы не сказали им, где я?
— Тебя трудно будить. И не имело смысла — ты подписал контракт с Лэйном.
— Неправда, я ничего не подписывал.
— Зачем спорить, посмотри, в кармане, там, наверное, есть дубликат.
Ян вытащил все, что у него было в кармане пиджака, и нашел вчетверо сложенный плотный лист бумаги. Это был контракт, составленный на двух языках — на немецком и русском. В нем указывалось, что Ян обязывается за три тысячи крон выступить в матче боксеров против Берлунда. В скобках было написано, что пятьдесят процентов полагающейся суммы Яном уже получены, а другая половина будет ему вручена после боя. Внизу стояли подписи его и Лэйна.
Когда он подписывал? Это какой-то бред!
— Я не заключал такого контракта, — сказал Ян. — Кто-то подделал мою подпись.
— Не надо говорить неправду, — недовольно поморщился Штоль. — Я сам видел, как ты ставил подпись.
— Но я не хочу подчиняться договору.
— Думай головой раньше. Ты немного легкомысленный человек. Мне тоже казалось, что у тебя есть желание уехать со своими. Я пробовал остановить твою руку, но ты делал страшные кулаки и сам желал платить за ужин. Там была битая посуда. Это много денег. Лэйн давал тебе настоящие кроны.
— Так как же теперь быть? — спросил Ян. Он был напуган и потрясен случившимся.
Штоль не торопясь взял из ящика сигару, откусил кончик, прошелся по комнате, остановился у окна, закурил, подумал немного и наконец, обернувшись, сказал:
— Кроме выступлений на ринге, у тебя нет другого пути. Ты будешь зарабатывать деньги и делать нокауты. Знаменитый чемпион всегда будет встречен как почетный путешественник.
— Но мне придется драться без своих секундантов и тренера?
— В другую сторону хода нет, — сказал Штоль, сокрушенно разводя руками. — Лэйн подписал аренду на самое большое помещение. Много денег брошено на широкую рекламу.
Он показал газеты, в которых крупным шрифтом сообщалось, что боксер Берлунд вызвал на матч-реванш не соперника в недавнем бою с русскими, а более сильного боксера — Яна Ширвиса, неоднократно побеждавшего Кирилла Кочеванова.
Яна бросило в пот. Газеты выпали из рук.
— А как же наши? — спросил он. — Они меня разыщут и потребуют отказаться.
— Мы не сообщаем, где ты находишься. Все предусмотрено. Тебе лучше быть в стороне от всяких хлопот и неприятностей.
«Теперь действительно ничего другого не осталось, — с тоской подумал Ян. — Домой лучше не показываться».
— Мне дадут возможность тренироваться, войти в форму? — спросил он.
— О, конечно, — заверил Штоль. — Какие могут быть сомнения! Мне нравится, когда в тебе говорит мужчина. Ты получишь все, что надо иметь боксеру.
Он вытащил из шкафа фибровый чемодан и вывалил на постель все его содержимое. Тут были две пары новых перчаток, боксерские ботинки, трусы, майки и длинный махровый халат малинового цвета.
— Это подарок Лэйна, а от меня будет знакомство с мастером Квестадом.
Штоль привел сухощавого человека, с таким обветренным и загорелым лицом, что, казалось, будто его чуть поседевшие виски испепелены солнцем. Он почти не выпускал изо рта трубку и попусту не тратил слов.
У Яна разламывалась голова. В ушах стоял шум. Ему, видимо, подсыпали в вино лошадиную дозу снотворного. Пер Квестад, поняв его состояние, велел раздеться до трусов и вывел во двор.
У большой каменистой выемки, в которую впадал тоненький горный ручеек, Квестад остановил боксера и, черпая ведром прозрачную, холодную воду, стал окатывать его с головы до ног.
Вода освежила Яна, ему стало легче. Он растер тело полотенцем, надел халат и огляделся.
Домик был каменный, с черепичной крышей. Четырехугольный дворик напоминал собой волейбольную площадку. Справа высились коричневатые обрывистые скалы, поросшие хвойным лесом, слева, далеко внизу, в узкой долине, виднелось какое-то селение, утонувшее в садах.
«Высоко же меня упрятали, — подумал Ян. — Без проводника не попадешь в Осло».
— Теперь бы черного кофе, — сказал он Квестаду.
Тот закивал головой: «Сейчас будет».
Надев на себя передник, Квестад на миниатюрной плите сварил черный кофе и приготовил омлет с сыром и помидорами. Оказывается, он был мастером на все руки: хорошо знал горы, мог заменить повара, быть лекарем, массажистом и тренером.
После завтрака Штоль собрался в Осло. Прощаясь, он сказал Яну:
— Надеюсь, ты будешь благоразумен. До матча остается четыре дня. Не следует терять времени. Квестад всегда в твоем распоряжении. Если нужно, он будет спарринг-партнером.
Штоль сел за руль, помахал рукой и уехал.
«Не убежать ли? С Пером Квестадом я справлюсь, — подумал Ян. — Но куда? Кто меня ждет?.. А если сообщить в посольство, что меня насильно, при помощи снотворного, увезли в горы? Идея! — Но тут же отверг эту мысль: — Наивно и не очень правдоподобно. Скажут: «Хорош боксер, отбиться не мог». Потом выяснится, что я получил деньги, подписал договор… Нет, такой ход ведет к еще большим неприятностям. Остается одно — готовиться к бою и побеждать. Тогда кое-как все уляжется: поругают за легкомыслие, дадут выговор, проработают на каком-нибудь собрании… И все. Часть вины можно будет свалить на Сомова: «Обидел, мол, а я не стерпел и наделал глупостей». Самокритично и в то же время оправдывает. Это наиболее верный путь».
Чтобы вернуть себе боевую форму, Ян старался вести спартанский образ жизни. Но ни сон на открытом воздухе, ни пробежки по горным тропам, ни спарринги с Квестадом не приносили ему успокоения. Он чувствовал себя вялым и усталым. Даже во время разминок он быстро выдыхался.
Неужели на него так подействовала гульба со Штолем? Как он не понял, что его умышленно подпаивали, выводили из боевого состояния! И Божена, конечно, действовала в сговоре с ними. Сомов был прав: нельзя такого выпускать на ринг.