Когда исчезает страх
Шрифт:
Кочеванов внимательно оглядел свое жилье. Комната была прибранной: паркетный пол блестел, у постели лежал новый коврик, на столе пестрела скатерть, и на ней стояла ваза со свежими цветами. Чьи-то заботливые руки основательно потрудились.
Кто же здесь был? Не райкомовские ли ребята? Кирилл заглянул в ящик стола. Запасной ключ лежал на месте. Чистая фантастика!
Недоумевая, подошел к окну. Задвижка оказалась поднятой. «Вот откуда можно попасть ко мне. Не Ирина ли хозяйничала? Неужели ходила по крыше? Ну и сорванец!»
Кирилл распахнул створки окна, взглянул на мансарду противоположной стороны дома. У Ирины открыта была только форточка. В окне белела ажурная занавесь.
«К Ширвисам поехала, — решил он. — Она уже знакома с родителями Яна. Неужели у них что-нибудь серьезное? — От одной только мысли о том, что он может потерять ее, у Кирилла защемило внутри. — Ого! Не любовь ли это? Тогда чего же я жду? Не встречу ли других лучше, красивее ее? Наверное, найдутся и такие, но разве они заменят Ирину?»
Так размышляя, он снял с себя дорожную одежду, надел мягкий тренировочный костюм и прилег на постель отдохнуть.
Приятно было после долгих и утомительных странствий полежать в тиши своей комнаты.
«Чем же я займусь в оставшиеся каникулярные дни? — думал он. — Денег у меня немного. Может, пойти в порт и наняться грузчиком? Неплохая тренировка для мышц и ног… и заработать можно. Но эго уводит от цели. Лучше было бы продолжить занятия в аэроклубе. Многие парашютисты уже сами поднимаются в воздух на ПО-2. Неужели я бездарней? Мне же Ирина может помочь. Идея! Вот тема для серьезного разговора с ней. Чудесно будет, если еще до училища я научусь летать. Сегодня же надо повидать ее…»
Ирина вернулась от Бетти Ояровны расстроенной. Гарибан, провожая ее, так надоедал своими настойчивыми советами, что она в конце концов сказала:
— С Яном разберутся и без меня. Почему я должна вмешиваться, когда толком ничего не знаю?
— Вам, как невесте, скорей поверят.
— Я никогда не была его невестой.
— Странно. А я был уверен, что вы для него настоящий друг. Стоит человеку попасть в беду, как все от него отворачиваются.
— Знаете что, — вдруг рассердилась Ирина, — я не люблю, когда меня подозревают в подлости. Не утруждайте себя — дойду домой одна..
Не подав Гарибану руки, она ускорила шаг. Он нагнал ее:
— Ирина Михайловна, не сердитесь… Я ведь не со зла. Мной руководит гуманное желание помочь, сделать доброе дело.
— У меня же нет никаких прав вмешиваться в дела боксеров.
— Вы бы могли выступить в роли свидетельницы. Но не будем больше об этом. Меня ведь интересует и ваша судьба, Ирина Михайловна. Почему вы вдруг забросили спорт, тренировки?
— А я не забросила, с чего вы взяли? Готовлюсь к высотным полетам.
— Зачем? У вас же хорошо идет бег, прыжки. Если позволите всерьез заняться вами — гарантирую, через полгода будете мастером спорта.
Ирине было неловко за Гарибана.
— Это слишком высокое для меня звание, — холодно сказала она и, увидев на остановке свой трамвай, торопливо попрощалась и уехала домой.
Еще на улице, изнывая от духоты, Ирина заметила, что над городом собираются грозовые тучи. Поднявшись к себе на мансарду, она распахнула окно, — тучи уже заволокли все небо до самого горизонта зловещей свинцово-фиолетовой завесой. Стало темнеть, словно наступала ночь.
«Ух и сверкнет же сейчас! — подумалось Ирине. Невольно глаза ее наткнулись на раскрытое окно Кочеванова. — Неужели я его так оставила? — встревожилась девушка. — Дождем может залить комнату, надо прикрыть».
Не мешкая, она взобралась на подоконник, вышла на крышу и с обычной легкостью перебралась на противоположную сторону дома.
Прежде чем прикрыть окно, Ирина заглянула в комнату — и чуть не оступилась от неожиданности. Она почему-то решила, что и Кирилл не вернулся, и поэтому была поражена, увидев его спящим.
Осторожно спрыгнув в комнату, Ирина на цыпочках подошла к постели.
Кирилл спал, забавно раскинув руки. Ровное дыхание едва вздымало грудь. От всей его сильной и крепкой фигуры, зарумянившегося лица, чуть запекшегося и по-детски полураскрытого рта веяло чем-то таким родным, что девушке невольно захотелось прильнуть к нему.
— Здравствуй, Медведка, — шепнула она и, пригнувшись, слегка коснулась губами его рта.
У Кирилла дрогнули веки, и на лбу появилась морщинка.
«Сейчас проснётся, — испугалась Ирина. — Еще рассердится, надо уходить».
Но вернуться к себе в комнату ей уже не удалось. По крыше застучали, запрыгали, рассыпаясь жемчужинками, крупные капли дождя. Сверкнула молния, и хлынул такой ливень, что казалось, будто с неба опустилась сплошная завеса.
Гром разбудил Кочеванова, Кирилл приподнял голову и, заметив у окна Ирину, опять принял прежнюю позу. Сквозь полуоткрытые веки он наблюдал за ней.
Гроза Ирину всегда почему-то возбуждала и веселила. А в этот день — особенно. Все было чудесно: и дождь, и гром, и пляски серебристых фонтанчиков На крыше. Казалось, что это не водяные струи, а тысячи легких и тоненьких балерин, одетых в прозрачные ткани, поднявшись на цыпочки, топочут и кружатся по железному скату. Ирина даже улавливала ритм их танца.
Балерины-фонтанчики захватили всю крышу, прыгали на подоконнике. Брызги летели в лицо Ирине.
«Ой, подоконник же мокрый, — спохватилась она. — Сейчас вода польется в комнату».
Прикрыв окно, Ирина вернулась к Кириллу. Она осторожно провела рукой по его волосам, по щеке, Дотронулась пальцами до припухшей губы… И тут произошло неожиданное — Кирилл рывком поднялся и крепко схватил ее за плечи:
— Ага, попалась!
— Да, — ответила Ирина с такой потрясающей покорностью, что ему показалось, будто она сейчас заплачет.