Когда рыбы встречают птиц. Люди, книги, кино
Шрифт:
CocoRosie
Не последние еще в нашем списки барышни со смещенной, так сказать, национальной идентичностью – сестры Бианка и Сьерра Кэседи родились в Америке (в их матери смешалась индейская и сирийская кровь), но потом их пути при разводе родителей разошлись: та же Сьерра столько жила в Париже, где хотела стать оперной дивой, что в интервью ее английский звучит как неродной. После обретения друг друга сестрички заперлись в ванной («там лучше акустика и больше уединения») на Монмартре и записали первый альбом. Названием группы стали имена, которыми звала их эксцентричная мать в детстве. На популярность сыграл, видимо, и их имидж – сестры одеваются то в парчовый винтаж, то в хулиганские рэп-наряды, любят пририсовывать себе эспаньолки и, обнимаясь, проповедовать LGBT и феминиидеи. Музыка, впрочем, не отстает как по тематике – барышни любят петь про виселицу («Gallows»), красивых гей-мальчиков в духе Жене («Beautiful Boyz» в дуэте с Antony) и Бога
Ordo Rosarius Equilibrio
Шведам повезло – их у нас не только знают, но они у нас даже концертировали. Что и понятно – металл, особенно «медляки», в нашей стране традиционно в цене. Впрочем, с металлом у них не так просто – их называли и «апокалиптик-роком», и постиндастриалом, и неофолком, и даже martial industrial music. Глубокий голос, мужественная музыкальная подкладка, песни с неизменно длинными названиями («Where I Stand on the Holy Mountain and Pray 4 the War», например) с готическим флером и богоборческо-сексуальным подтекстом: Томас Петтерсон и меняющиеся при нем блондинки с видом бывалых доминатрикс играют то, что лучше б назвать нежным садо-мазо. У Ordo Rosarius Equilibrio есть мелодичность, артистичность (даже фото дуэта в юбках не доходят до грани пошлости и кэмпа) и настроение (вернее, умение манипулировать оным), что выделяют их из массы готик/фрик групп/шоу. Убедиться в этом просто – клип на песню «Imbecile, My Idiot Lover» обладает эффектом буквально вирусного видео: проверено на друзьях в ЖЖ и Facebook….
Jolie Holland
Мрачная американская красавица (потусовавшаяся и в Канаде, как многие ее компаньонки из этого списка), предстающая то кантри-дивой из прошлого, то готической принцессой из наших дней. Числит себя почитателем Сида Баррета («Dark Globe»), в ряды ее поклонников записался сам Том Уэйтс – так как сама Джоли исполняет надрывные кантри, блюзы и рок, то именования «Том Уэйтс в юбке» ей не миновать. Серьезный вид, медитативные мелодии, независимая поза – до широкой известности ей далеко. Да и прививку готичной некрофильской эстетики к мелодике кантри поняли далеко не все по обе стороны баррикад. Пока остается автором самой известной своей песни «Old Fashioned Morphine» с прекрасным текстом о том, что продукт, подходившей Уильяму Берроузу, Изабель Эберхардт (швейцарской феминистке конца 19 века, отправившейся в юном возрасте в Северную Африку в мужском наряде и потом описавшей свои мистические трипы с суфиями) и бабушке исполнительцы, самой Джоли повредить уж никак не может…
Gavin Friday
Едва ли не самый утонченный экстравагант, чья изысканная оригинальность равно пропорциональна степени его недокакбы известности. Оскар Уайльд от рока, католический трансвестит, Иоанн Богослов от ирландской музыки, где Иисусом – Боно из U2. Сравнение с Боно, его другом детства, вообще многое объясняет: если первый отвечал за солнечное мессианство попа, то Гэвин – за лунный маргинальный рок. Начинал Гэвин (настоящее имя – Фионан Мартин Ханви) с братом Эджа из U2 и Гугги в Virgin Prunes, до сих пор весьма уважаемой в узких кругах декаданс-кабаре-панк группировке. Потом, размениваясь на живопись, познавательные экзистенциальные и жизненные кризисы и т. п., выпустил три сольных диска вместе с мультиинструменталистом Морисом Сизером, гениальных без скидок: «Each Man Kills the Thing He Loves» (одноименной песни подпел бы, думается, и сам автор Уайльд), «Adam 'n' Eve и, венец всего, «Shag Tobacco», который стал бы лучшим трип-хоповым альбомом, если бы трип-хоп ассоциировали с мужским вокалом и если бы Гэвина хоть раз оценили по достоинству. На вкладыше к «Махорке» Гэвин под сенью грамофона в тени лежит в ванне с накрашенными черным ногтями, поет оммажи Марку Болану и Карузо («Caruso») и показывает красную карточку этому веку («My Twentieth Century») потерянных в дублинских рассветах трансвеститов («Dolls») и безнадежной любви. Цитировать хочется весь трэклист альбома, но нужно остановиться, как сделал сам Гэвин. Он то уходил в высокое искусство – выступал на поэтических фестивалях с чтением сонетов Шекспира и перелагал вместе с Боно прокофьевских «Петю и волка», то снисходил до более низкого жанра – мелькал в кино («Завтрак на Плутоне») и массированно писал для него музыку вместе с все тем же вездесущим Боно и прочими своими старинными коллабораторми – «Во имя отца», «Баския», а также для более попсовых «Ромео+Джульетта» («Angel») и «Мулен Руж!» (дует с Боно опять же из T.Rex «Children of the Revolution»). Гэвин и сам снимался в кино – эпизодическая роль в «Завтраке на Плутоне» Нила Джордана, вообще снисходил иногда до странных и удачных экспериментов – записал, например, две песни для двойного диска «Rogue's Gallery: Pirate Ballads, Sea Songs, and Chanteys» – сборника шанти, песней британских пиратов, в котором отметились люди уровня/спектра Лу Рида и Брайна Ферри, Ника Кейв и Джарвиса Кокера… В Страстную пятницу этого года после 16-летнего молчания Гэвин выпустил альбом «католик» (именно так, с маленькой буквы), на обложке которого он лежит в гробу, укрытый ирландским флагом, как герой Ирландии Майкла Коллинза на известной картине. Поет Гэвин, впрочем, больше о том, как жить, потеряв себя, после любви и без Бога. Это совсем другая музыка – очень взрослая, очень мужская – и спродюссирована она, кстати, Кеном Томасом (Throbbing Gristle и Cocteau Twins). В альбоме есть также эссе «Реквием по умирающим», неизменные благодарности Боно и его жене, и музыка, которую Лиффи иногда напевает своим верным сыновьям поневоле вроде Уайльда, Джойса, а теперь и рокеров.
Achtung loutallica
Календарную смену октября на ноябрь 2011 фанаты двух лагерей и общее лобби меломанов провели в напряженном ожидании – только перевели дух после выхода в конце октября альбома Лу Рида и Metallica «Lulu», как опять затаили его перед ноябрьскими прилавками газетных киосков – в приложении к декабрьскому выпуску Q заявлен «АНК-toong BAY-bi Covered», звездный трибьют «Achtung Baby» U2. «Утечки» (одноименные понятно чему leaks), вывешенные на YouTube и торрентах, приветствовались благодарностями и бурными обсуждениями.
Борис Карлофф без ног: Lou Reed & Metallica «Lulu».
Таинственная и неожиданная коллаборация 69-летнего глэм-экзота Лу Рида и суровых и умудренных хэви-опытом металлистов из Metallica держалась в тайне – видимо, чтобы не вызывать нездорового ажиотажа и столкновений между фанатскими лагерями. Впрочем, ничего столь запредельного в их сотрудничестве нет – Лу Рид тем и вечно молод, что никогда не чуждался экспериментов, а Ларс Ульрих и Ко не так просты, как могут показаться, например, их предпоследний альбом 2008 года Death Magnetic по богатству аранжировок даст фору многим классическим записям…
История началась в 2009 году, когда Лу Рид и Metallica впервые сыграли вместе на Rock and Roll Hall of Fame's 25th Anniversary Concert. Это была почти «любовь с первого взгляда» – с тех пор музыканты начали брэйнсторминг на тему того, что бы им записать вместе. Альбом «Металлики», альбом неизданных еще песен Лу? В итоге через два года Рид вошел в американскую студию новых друзей со своим материалом к берлинской постановке «Лулу» по двум пьесам одного из предтеч немецкого экспрессионизма Франка Ведекинда. Исторически объяснимо и это – о роли Берлина в истории рока можно уже писать диссертацию, поминая не только альбом Лу 1973 года «Берлин», но и вдохновенные паломничества в этот город Дэйвида Боуи, Игги Попа, U2, Ника Кейва…
«Браденбургские ворота» и «Кровь фонтаном» – в диапазоне этих названий и развертывается альбом. Вкрадчиво вступает отстраненная акустическая гитара Лу Рида, затем холодный гермафродитский вокал этого нью-йоркского интеллектуала – как на Куликовом поле Пересвет перед основным сражением выходил на дуэль с Челубеем. Противник расслабился, магнетизируется манерно-изысканной лирикой о том, как от одной мысли о Борисе Карлоффе и Кински хочется отсечь себе груди и ноги, об убийстве из-за нестерпимой любви, боли самообмана, медовом льде и маленьких пафосных девочках без спермы… Когда вступает мощнейшая артподготовка злых рифов «Metallica» – если сказать, что основной концепцией было «громкость на полную», то все становится ясно.
Впрочем, поняли не все – фанаты «Металлики» заливают на You Tube 8-минутные ролики с матерными рецензиями на диск (бедняги, номерного альбома «Металлики» они ждали аж с 2008 года…), штатные рецензенты упражняются в сарказме («Если бы Red Hot Chili Peppers сделали в акустике каверы двенадцати худших песен Primus для сети Starbucks, это и то звучало бы чуть лучше» [395] ), а меломаны, пока качается альбом, дрожащими пальцами пытают друг друга в чате «ну, как тебе?»
395
http://www.grantland.com/story/_/id/7146312/lou-reed-metallica-album.
Так гениален ли этот без трех минут полуторачасовой двойной альбом? Нет, но слушать надо всенепременно – ради забойного боевика «The View», 19-минутной переливающейся чуть ли не эмбиентным саундом эпопеи в духе spoken word жены Лу Лори Андерсон «Junior Dad» или шикарного макабра «Frustration». Главное, заранее извиниться перед соседями – руки сами тянутся к ручке громкости. Они же призывали отрезать ноги, а не руки…
Скрежет жестяных облаков: Various Artists «AHK-toong BAY-bi Covered»