Когда явились ангелы (сборник)
Шрифт:
– Вон тот, с медсестрой? – Джо показал бутылочкой «Танкерея» на кабинку, только что проплывшую навстречу. – Это не может быть наш герой? Выглядит достаточно лысым и старым.
Я вывернул шею и присмотрелся. Старик и светловолосая медичка сидели по обе стороны от сложенного инвалидного кресла. Он был в темных очках и непомерно большой панаме. Что-то в его внешности на мгновение напомнило мне Вуфнера – хищный наклон плеч, бескомпромиссная сутулость, заставившие меня задуматься, так ли я хочу встретиться со старым оводом, как мне казалось. Тут порыв ветра сдул с него шляпу. Человек был действительно стар и лыс – ни волоска на пространстве от макушки до скошенного подбородка, – но он был немногим крупнее ребенка. Я засмеялся.
– Нет. Ну, разве что превратился в карлика-дауна. Эти лилипутские бутылочки подействовали на ваше зрение.
Когда мы причалили, я все же позвонил в отель. Нет, доктор с такой фамилией не регистрировался. Однако для меня сообщение от доктора по фамилии Мортимер. Он вернулся, исчерпав резервы, увидится с нами перед вечерним заседанием.
Поездки в небе исчерпали резервы и доктора Джо, поэтому остаток дня мы провели более или менее на земле. Здешний парк почти не отличался от настоящего Диснейленда в Анахайме, с одним поразительным добавлением: «Блаженных Бегемотов». Это была временная экспозиция в «Краю приключений», около «Причала на реке Конго». Рядом с палаткой была воздвигнута невысокая ограда, и там, во временной луже, нежилась пара взрослых гиппопотамов.
Эти великаны были вдвое крупнее механических роботов на «Речной прогулке в диких джунглях» в Диснейленде – устрашающие тонны мускулов, только что привезенные из дебрей. Вполне довольные собой, они дремали в глубокой луже под беспрерывным градом оскорблений. Детишки бросали в их щетинистые носы кубики льда и скомканные стаканы от колы. Подростки дразнили: «Эй, Абдул, какую лужу надул!» Девчонка с резиновым индейским копьем тыкала им в вялое ухо, пока ее не остановил смотритель. Кажется, каждый прохожий считал своим долгом остановиться и выразить презрение паре сонных гигантов. Карлик без подбородка с «Поездки в небе» предпринял особые усилия: он набрал полный рот пептобисмола [253] , потом показал сиделке, чтобы она подвезла его поближе, и оплевал их розовой пеной.
253
Желудочное лекарство, здесь – в форме густой жидкости.
В палатке крутили сопроводительный фильм, Созданный ЮНЕСКО Благодаря Гранту Лабораторий «Саабо» и Проецируемый На Три Специальных Экрана, Предоставленных Компанией «Дюпон». На правом и левом экране мелькали слайды Африки, пораженной засухой, на центральном показывали, как иссохших бегемотов лебедками извлекают из створожившегося оранжево-красного болота их предков. Эти лежбища пересыхают, объяснял диктор, из-за продолжительной засухи и перегораживания рек с целью обеспечить электроэнергией развивающийся Третий мир.
После того как животное успешно извлекли лебедкой из болота, его обездвиживали бегемотским уколом, автопогрузчиком поднимали в усиленный товарный вагон, везли за сотни километров и выпускали в цепной загон с другими перемещенными бегемотами, ожидающими переселения. Загон выглядел таким же иссохшим, как те места, откуда их эвакуировали; в нем клубились мухи и густая оранжевая пыль.
«В первые недели проекта, – сообщал диктор, – бегемоты не раз бросались на ограждение, иногда прорывая его, но чаще ранясь. В конце концов мы сумели погасить эти атаки, добавляя в их питьевую воду специально разработанную в наших лабораториях смесь, и сделать их сравнительно более счастливыми бегемотами».
– Сравнительно с кем? – отозвался в темноте по обыкновению короткой репликой Джо. – Друг с другом?
Когда мы вышли из палатки, на земле лежали длинные тени; солнце садилось между шпилями Замка Золушки. У меня почти пропал интерес к съезду, но Джо считал, что нам надо появиться. Кроме того, его резервы тоже истощились. Так что мы сели в старинный поезд, доехали до ворот и там пересели на его современный монорельсовый аналог.
Пришлось подождать, пока наш машинист выкуривал сигарету на платформе. Вагон погрузился в беспокойную задумчивость. Пассажиры обмякли в хромово-пластиковых креслах. За открытыми дверьми небо было расписано малиновыми облаками, в точности, как приказал дядюшка Уолт, а ветерок доносил и уносил невнятные звуки и голоса из парка. Яснее всего слышалось записанное на пленку приветствие Аннеты Фуничелло [254] у ворот. «С вами мы, с нами вы, дорогие гости, – скандировала она, как дирижер болельщиков. – Мы рады видеть вас сегодня… гип-гип-ура!»
254
Аннета Фуничелло (р. 1942) – актриса и певица, девочкой играла в телевизионном сериале Диснея «Клуб Микки-Мауса».
Никого из пассажиров ее песня не взбодрила. Перед нами сидела семья, числом шесть. Муж – отдельно, спиной к нам, свесив мускулистые руки за красную пластиковую спинку. Напротив, лицом к нам, томилось недовольное семейство. У жены были темные круги под глазами и вискозными подмышками. На коленях у нее хныкал малыш. С одной стороны от нее ныл первоклассник, с другой – сосала палец его сестра-шестиклассница. Через проход ныл вялый тинейджер:
– Ребята в школе даже не поверят, что мы не сходили на «Пиратов Карибского моря»!
– Хватит, детка, – устало отвечала мать. – У нас билеты кончились. Ты же знаешь.
– Можно было больше купить, – настаивал сын.
Остальные заныли хором:
– Да, надо было больше купить!
– И деньги у нас кончились, – отвечала мать.
– Не пошли даже на «Зачарованных птиц Тики». Ребята в школе просто не поверят.
– Что у нас кончились деньги? Так пусть лучше верят, эти твои ребята. А сами вы лучше прекратите, пока не поздно. Слышите?
Отец за это время не проронил ни слова, не пошевелился; только напрягались мускулы на предплечьях и большие рабочие руки крепче сжимали спинку сиденья. Я заметил, что запястья и руки ему удалось отмыть по этому случаю, но под ногтями так и осталась чернота, набившаяся за пятьдесят одну неделю работы на токарном станке в Детройте, или смены шин в Манси, или рубки угля в Мононгахиле.
«Согласно недавнему социологическому исследованию, – уже серьезнее продолжал голос Аннеты, – посетить "Дисней-уорлд" мечтает вдвое больше людей, чем любой другой аттракцион в мире. Внушительная цифра, согласитесь».
Никто не выразил кивком согласия, даже дети. Дальнейшего мы не услышали – вернулся машинист, дверь с шипением закрылась, и большая труба, гудя, помчала нас к отелю. Руки по-прежнему стискивали и отпускали спинку сиденья, стараясь не показать, как это становится трудно – держаться.
Мы с Джо переглянулись. Бедняга. Разве не сделал он все, что требуется? Трудился, себя не жалея. Создал дом. Растил детей. Даже что-то скопил на эти самые желанные каникулы. А толку не получается. Где-то что-то идет не так, и держаться становится все труднее.
Мы так и не увидели его лица. У отеля они вышли гуськом раньше нас. Джо покачал головой.
– Только верхушка огромного айсберга, – сказал он. – И движется к титанической индустрии.
Я и не представлял себе, насколько титанической, пока не увидел выставку. Джо пошел показаться на мероприятиях, а я бродил по набитому народом выставочному залу и дивился новейшим приспособлениям и снадобьям для ухода и контроля за грядущей клиентурой, не способной позаботиться о себе и контролировать себя без посторонней помощи. Гидами в лабиринте стендов были старшеклассники, нанятые в местной школе. Они демонстрировали кувшины с длинными носиками, способными ввести питание в самую непроходимую глотку. Показывали, как новыми ремнями фирмы «Велькро» можно усмирить здоровенного мужика не хуже, чем старыми громоздкими наручниками с пряжками. Нам предлагали испытать новые моченепроницаемые матрасы и указывали на связывающие кроватную раму шурупы с головками без шлицов, «чтобы шизы не сшушарили шурупы».